Беременная невеста короля Братвы

Фокс Мари

Весь дом безупречно чистый, а убранство минималистичным. Небольшое количество мебели. Нигде не было ни единого пятна. Ни одна деталь не была на чужом месте или сломана.

Комнаты очень светлые и хорошо оформленные, что можно подумать, что они предназначены только для гостей. Это напоминает мне о том, каким я представляла себе дом, когда была моложе, и заставляет меня задуматься, что же именно случилось с той жизнью.

Меня окружает все больше красоты. Над камином висит огромная картина.

Сцена изображает великолепную женщину, стоящую на берегу

океана, ее длинные светлые волосы развеваются за спиной. Это действительно захватывающе. На переднем плане мужчина на картине явно смотрит на свою любовь, но выражение его лица не радостное, как у нее, смотрящей на него.

Книжные полки заполнены множеством названий, а по каждой стене коридора разбросана небольшая коллекция оружия.

Все это в совокупности делает дом действительно очень привлекательным.

Доминик проводит меня в хорошо обставленную комнату, достаточно большую, чтобы в ней поместились три моих квартиры. Здесь стоит кровать королевских размеров, покрытая темно-синим с золотом покрывалом.

На стенах висят две большие картины. На одной изображен элегантный морской пейзаж с горами на заднем плане, в то время как на другой изображена потрясающе привлекательная дама, держащаяся за руки с мужчиной в короне, но более замысловатая и запутанная, чем все, что я когда-либо видела.

— Это будет твоя новая комната, — говорит Доминик и жестом приглашает меня войти, добавляя — По крайней мере, ты можешь называть ее своей… до свадьбы.

— Чьей свадьбы? — Рассеянно спрашиваю я, окидывая взглядом комнату.

— Нашей.

— Хорошо. — Внезапно осознав, что он только что сказал, я поднимаю на него свои широко раскрытые, ошеломленные глаза. — Подожди. Что-что ты только что сказал?

Мне нужно убедиться, что я не выдумываю ответы других людей, иначе, если мой случай настолько плох, лучше оставить меня в больнице до полного выздоровления, поскольку я даже не уверена, в чем проблема.

Вздохнув, Доминик уставился в пол, затем поднимает голову, чтобы встретиться со мной взглядом. — Я, женюсь на тебе. Ты мать моих детей, и, согласно нашей традиции, это означает, что мы должны пожениться. Так обстоят дела. Кроме того, ни один мой ребенок не родится вне брака. И хотя…

Я качаю головой. — Нет. Категорически нет. — Я скрещиваю руки на груди. — Я не готова к браку. У меня есть жизнь. У меня есть вещи, которые я хочу сделать. У меня есть мечты и цели. Нет. Брак не находится в поле моего зрения в данный момент, и этого не изменится еще много-много лет. Ладно, по крайней мере, три или четыре. Не сейчас.

Пока я в замешательстве, Доминик берет меня за руку и притягивает к себе резким рывком, от которого у меня перехватывает дыхание. Я вдыхаю его одеколон, чувствуя на себе его пристальный взгляд.

Доминик тихо говорит — Я знаю, это не то, чего ты хочешь. Я знаю, что у тебя впереди долгая жизнь. У тебя есть планы. Ты говоришь об этом снова и снова.

Он качает головой, по-видимому, раздраженный. — Я говорил тебе, что все это не имеет значения. Скоро ты будешь

принадлежать мне, каждая частичка тебя будет моей. Неважно, готова ты или нет. Это, дорогая Майя, судьба. — Он снова качает головой. — Не сопротивляйся этому.

Его упоминание о “судьбе” что-то задевает во мне, и я чувствую себя оскорбленной. Доминик считает себя судьбой или, возможно, проводником судьбы?

— Я хочу слышать смех в этом доме, — продолжает Доминик, обволакивая меня своим телом, его голос становится все тише. — Смех детей, наших детей. Я устал от общества других дам. Я хочу то, что принадлежит мне. А ты? — Его хватка усиливается. — Ты моя, Майя. Ты останешься. Ты заполняешь пустоты в моей жизни, и ты заставляешь меня хотеть быть тем, кого я когда-то считал всего лишь мечтой дурака.

Доминик гладит меня по щеке тыльной стороной ладони, затем смотрит на мой живот, как будто на время прощаясь со своими нерожденными детьми, поворачивается и выходит из комнаты.

Медленно, я обдумываю все, что сказал Доминик, и, все еще любуясь видом изысканной комнаты, которая теперь была моей, я подхожу к кровати.

Я обдумываю перспективу действительно выйти замуж за Доминика. Это звучит сюрреалистично. Невероятно сюрреалистично. Если это сон, который я контролирую, я готова проснуться от него.

Я не хочу выходить замуж за монстра. Я хочу стабильный дом и обстановку, где не будет крови и насилия.

Однако в этот момент кажется, что у меня нет другого выбора, кроме как прислушаться к словам Доминика. У меня внутри все сжимается, и внезапно я чувствую тошноту.

Сейчас не стоит зацикливаться на этом. Мне потребуется время и усилия, чтобы понять, к чему я клоню. Поэтому, игнорируя дискомфорт в животе, я сажусь и раздеваюсь.

Ночью, когда я беззвучно сплю под одеялом на огромной кровати, мои сны были яркими.

Моя мать стояла по одну сторону алтаря в своем традиционном черном наряде. Накрахмаленный галстук, который был приятным штрихом. Я надеюсь, что она знает, какой это приятный штрих.

Моя мать была стойкой и неприступной, и в глазах у нее стояли слезы. Она держала в руках свое свадебное платье, которое в некоторых местах казалось порванным и в пятнах, как будто кто-то насильно сорвал его с ее тела. Она изо всех сил пыталась удержать его в руках, но потерпела сокрушительную неудачу.

— Ты сегодня прекрасно выглядишь, Майя. Ты помнишь, что мы практиковали? Ты помнишь своего брата? — спрашивает она меня, прекрасно зная, чего я не должна делать.

Ее губы задрожали, и она медленно кивает, не в силах говорить. Я обнимаю ее за плечи и мягко притягиваю к себе.

— Хорошо, — тихо сказала она. — Сейчас мне нужно идти, но мы поговорим позже.

Очнувшись от сна, не зная, что это значит. Озадаченная, пытаюсь расшифровать, о чем был этот сон.

Ни о чем не подозревая, я снова погружаюсь в сон.