Берия. Лучший менеджер XX века.
Шрифт:
Что забавно, Залесский далее пишет о Поспелове: «Убежденный сталинист, а затем приверженец Н.С. Хрущева» и т. д. А это ведь Поспелов готовил Хрущеву доклад на XX съезде «О культе личности», переполненный антисталинскими подтасовками и извращением действительных фактов.
Хорош «сталинист»!
Что же до «Истории войны», то в капитальном (вес ровно 2 кг) первом ее томе, созданном «командой Поспелова», имя Берии упоминается два раза. На странице 100 сказано:
«Советские Вооруженные силы достигли значительных успехов в своем развитии, что беспокоило империалистические круги Запада… Эти круги в поисках
Надо ли напоминать читателю хронологию событий и биографию Берии, чтобы стала понятной истинность подобного обвинения в адрес Берии? Но если для разоблачения этой фальшивки надо знать все же, что и когда происходило, а также — кем и когда был Берия, то вторая ложь поспеловцев (на стр. 479) обнаруживается даже при простом логическом ее анализе:
«Борьба с вражеской воздушной разведкой возлагалась на пограничные войска и части приграничных военных округов. Но, как стало известно лишь впоследствии, предатель Берия еще в марте 1940 года категорически запретил пограничным войскам открывать огонь по германским самолетам-нарушителям… Он фактически открыл советское воздушное пространство для вражеской разведки».
Пограничные войска и части приграничных военных округов — это, как говорят в Одессе, две большие разницы. И что-либо разрешать или запрещать военным округам нарком внутренних дел просто не имел права. Что же до погранвойск, то чего ради они должны были открывать огонь по германским самолетам-нарушителям? Пограничники — не армия, зенитных огневых средств у них, считай, не было, как не было (кто бы и что бы ни утверждал обратного) и собственной истребительной авиации.
А ведь это — официальная история войны! Тем не менее, на странице 476 на бериевские «органы НКВД» еще и ответственность за потери нашей авиации на земле свалили! Мол, НКВД затянул с оборудованием аэродромов и самолеты там оказались скучены…
Поспеловцы даже слишком близкое к границе расположение аэродромов в Западном Особом военном округе в вину НКВД поставили, как будто определением местоположения аэродромов не генералы Рычагов, Смушкевич, Павлов занимались, а чекист Берия.
Все это было ложью, начиная с обвинения Берии в избиении командных кадров в 1937 году.
Так что, спрашивается, всего этого не знали высокопоставленные члены Редакционной комиссии: академики Минц, Жилин, Хвостов, маршалы Баграмян, Голиков, Соколовский, генералы Гречко и Курасов, юрист Руденко, писатель Полевой и прочие?
Да ведь и во многих других случаях «поспеловская» история войны самым странным образом косноязычна.
Спустимся со «штабных» высот на уровень фронтового окопа… И увидим в начальной (но не «поспеловской») истории войны удивительный пример 41-й стрелковой дивизии. Командовал этой кадровой дивизией старейший командир Красной Армии генерал Г.Н. Микушев.
Дивизия входила в состав 6-й армии генерала И.Н. Музыченко и дислоцировалась в районе Равы-Русской. Накануне 22 июня генерал Микушев привел дивизию в боевую готовность и занял оборонительные рубежи по плану прикрытия границы. Свои действия он согласовал с командиром 91-го погранотряда майором Я.Д. Малым, но не думаю, чтобы он не поставил в известность
Впрочем, я склонен думать, что Микушев лишь точно выполнил приказ Музыченко, пришедший по команде из… штаба Киевского ОБО. По своей инициативе командиры дивизий в мирное время личный состав в окопы не сажают, потому что за такие вещи могут посадить их самих. И посадить за дело!
Вот, скажем, такая ситуация… Военные действия еще не начались, но командир дивизии видит, что они вот-вот начнутся. Вроде бы надо занимать оборонительные позиции. Но он — всего лишь командир дивизии. Его задача — быть готовым выполнить приказ вышестоящего командования. А приказа нет!
Ну, хорошо, он самовольно посадил дивизию в окопы. А с первыми разрывами снарядов на территории СССР командующий армией вдруг приказывает дивизии ускоренным маршем занять другие позиции. Командарм исходит из одной дислокации частей дивизии, а она реально уже другая — по вине чересчур инициативного командира. Нет, за такие вещи можно и под трибунал загреметь. И военные люди это знают.
Вот почему я думаю, что Микушев выполнял приказ. Но, так или иначе, на 41-ю дивизию и пограничников 91-го отряда двинулись три пехотные дивизии немцев и часть сил трех танковых дивизий. И дивизия стояла на своем рубеже шесть суток! 23 июня она контратаковала противника и отбросила его на 3 километра на польскую территорию.
23 июня 1941 года! На направлении главного удара вермахта!
Отошел Микушев лишь потому, что его соседи очень уж оголили фланги, и возникла угроза окружения.
Это был выдающийся эпизод начала войны… Однако о 41-й дивизии, о генералах Музыченко и Микушеве в хрущевско-поспеловской истории войны, написанной в 1961 году, нет ни слова (Музыченко упомянут как командарм-6 накануне войны в списке других командармов, и все).
Впервые имена этих генералов, сведения о подвиге 41-й дивизии и об обстоятельствах этого подвига появляются лишь в краткой «Истории Великой Отечественной войны» уже «брежневского» издания 1970 года.
Почему?
Не потому ли, что история генерала Музыченко и ряда других генералов оказалась косвенно связанной с именем Берии, причем связана выигрышным для последнего образом?
Иван Николаевич Музыченко начал войну мужественно, но в ходе Киевской оборонительной операции в августе в районе Умани был раненым взят в плен. Вначале содержался в ровенской тюрьме, потом — в лагерях в Новограде-Волын-
ском, Хаммельсбурге, Гогельштейне, Мосбурге. Освобожден он был из плена американцами и 29 апреля 1945 года направлен в Париж, в Советскую комиссию по делам репатриации.
С мая по декабрь 1945 года Музыченко проходил спецпроверку НКВД в Москве. Миновать кабинета Берии он — известный до войны командарм — никак не мог. И вот что получается…
Берия был наркомом внутренних дел по 29 декабря 1945 года. И как раз в декабре этого года закончилась спецпроверка Музыченко, и он 31 декабря 1945 года был возвращен на действительную службу в ряды Красной Армии. Примерно то же произошло и с вернувшимися из плена через Париж генерал-майором Потаповым — бывшим командующим 5-й армией КОВО, и генерал-лейтенантом М.Ф. Лукиным, командующим 19-й армией Западного фронта, который тяжело раненным попал в плен 14 октября 1941 года западнее Вязьмы. Они тоже проходили спецпроверку в бериевском НКВД с мая по декабрь 1945 года и одновременно с Музыченко были возвращены в кадры армии.