Берия. Лучший менеджер XX века.

Кремлев Сергей

Киевский ОВО: командующий М.П. Кирпонос; начальник штаба М.А. Пуркаев; член Военного совета Н.И. Вашугин; командующие армиями: 5-й — М.И. Потапов, 6-й — И.Н. Музыченко, 26-й — Ф.Я. Костенко, 12-й — П.Е. Понеделин.

Командующий округом Кирпонос погиб осенью 1941 года.

Начальник штаба Пуркаев, крайне расхваленный Жуковым, с апреля 1943 года командовал войсками невоюющего Дальневосточного фронта.

Член Военного совета Вашугин 28 июня 1941 года застрелился.

Командующий армией Потапов попал в плен летом 1941 года, в 1945 году возвращен на Родину, прошел спецпроверку в НКВД и в декабре 1945 года восстановлен в кадрах

Красной Армии.

Командующий 6-й армией Музыченко попал в плен летом 1941 года, в 1945 году возвращен на Родину, прошел спецпроверку в НКВД и в декабре 1945 года восстановлен в кадрах Красной Армии.

Командующий армией Костенко погиб весной 1942 года.

Командующий 12-й армией Понеделин попал в плен летом 1941 года, тогда же был заочно приговорен к расстрелу,

в 1945 году возвращен на Родину, после следствия, длившегося до 1950 года, расстрелян.

То есть живых достоверных свидетелей происходившего почти не имелось даже сразу после войны. И что там было в округах после 18 июня 1941 года, сейчас установить, скорее всего, вообще невозможно — после хрущевского-то и волкогоновского погрома в государственных архивах.

Но сомнений приведенный мной список, думаю, лишь прибавляет.

А КАК встретили войну пограничники Берии? Что ж, пусть за меня ответит на этот вопрос автор изданной в 1989 году Воениздатом монографии «Граница сражается» А.И. Чугунов:

«Последняя ночь перед вторжением для пограничных войск западного и северо-западного участков фактически уже не была мирной. С вечера 21 июня многие заставы, пограничные комендатуры и отряды по распоряжению их начальников вышли из казарм и заняли оборонительные сооружения, подготовленные на случай военных действий».

Но тогда возникает другой вопрос: «А кто дал распоряжения начальникам»? И что значит «…многие»?

Что, на каких-то заставах начальники сказали подчиненным: «А что, ребята, ночь теплая, звездная, посидим-ка мы эту ночь в окопах? Из них и звезды лучше видно!», а на каких-то заставах ночь была облачная, и там в окопы — звездами любоваться, не садились?

Нет, такой ответственный приказ, как приказ занять с вечера боевые позиции, мог прийти на заставы только из Москвы, из наркомата. И отдать такой приказ мог лишь сам нарком. То есть — Берия. И, безусловно, для всей западной полосы границы.

Правда, встречаются сообщения о том, что пограничникам вообще не запрещалось занимать оборонительные сооружения. Хорошо, пусть так! Но кто был инициатором такого положения дел (фактически — разрешения действовать по обстановке), если не нарком Берия? И мог ли он дать такой «карт-бланш» без ведома и согласия Сталина? И мог ли Сталин ограничиться одними погранвойсками НКВД и забыть о РККА и РККФ? Ведь противной стороне видны действия и повседневная жизнь прежде всего погранвойск.

Так что информация А. Чугунова лишний раз доказывает: и Сталин знал о войне, и остальные знали. Но кто-то меры принял, а кто-то почему-то — нет!

Впрочем, известный нам генерал-пограничник Сечкин утверждает обратное: мол, пограничные-де части «не получили такого распоряжения (занимать оборонительные сооружения. — С.К.) даже тогда, когда в 22.00 22.6 Генеральный штаб отдал приказ западным приграничным округам о вводе в действие плана прикрытия границы».

Но, увы, уважаемый читатель, Сечкину надо верить очень избирательно. Когда он

сообщает нечто объективно положительное для Сталина и Берии (не связывая это, правда, с их именами), то тут ему верить можно. Но в других случаях…

Не говоря уже о его воспроизведении антибериевских фальшивок, датированных 21 июня 1941 года, Сечкин способен злостно передергивать и даже измышлять «факты» и сам. Так; он, со ссылкой на «демократического» «историка» В.Анфилова, написал нечто, что потом не раз переписывали у него другие, ему подобные, и что давно стало одним из устойчивых антисталинских (и антибериевских, естественно) мифов.

Анфилов и Сечкин утверждали, что «начальник управления боевой подготовки генерал-лейтенант В. Курдюмов» «на совещании в декабре сорокового года» говорил: «Последняя проверка, проведенная инспектором пехоты, показала, что из 225 командиров полков, привлеченных на сбор, только 25 человек оказались окончившими военные училища. Остальные 200 человек — это люди, окончившие курсы младших лейтенантов и пришедшие из запаса».

Комментарии к такому сенсационному факту не требовались, вывод напрашивался сам собой: вот они, итоги «разгрома РККА» Сталиным и Берией. Но сей «факт», как говорится, не соответствовал действительности. То есть был ложью!

Анфилов запустил свою «утку» в газете «Красная звезда» 22 июня 1988 года, Сечкин дал ей второе дыхание в 1993 году в книге, подписанной в печать 20 октября 1992 года. И поэтому ни тот, ни другой не могли предполагать, что 14 апреля 1993 года в издательстве «ТЕРРА» в печать будет подписан том 12(1) «Русского архива», открывающий многотомное издание документов Великой Отечественной войны. Том полностью посвящен материалам Совещания высшего руководящего состава РККА 21–23 декабря 1940 года и содержит выступления как начальника Управления боевой подготовки РККА генерал-лейтенанта Владимира Николаевича Курдюмова, так и генерал-инспектора пехоты РККА Андрея Кирилловича Смирнова.

Курдюмов воевал, скончался в 1970 году. Смирнов, командуя после начала войны 18-й армией Южного фронта, погиб в бою у села Поповка (ныне село Смирново) Запорожской области.

В докладе генерала Смирнова вообще нет ни одной цифры, относительно же сборов было сказано следующее (стр. 30):

«Мы сейчас проводим сборы командного состава пехоты. Надо отметить, что к сборам командного состава пехоты почти все округа отнеслись достаточно серьезно. Если первый сбор еще был плохо организован, то сейчас основное звено, которое должно разрешить все вопросы боевой учебы, — звено командного состава, заняло соответствующее место в понимании руководителей округов, корпусов и дивизий».

Генерал Курдюмов подготовке начальствующего состава посвятил четвертый раздел своего выступления, и в его выступлении цифры есть. В частности, сообщая о том, что развертывание новых частей обуславливает некомплект старшего и среднего начальствующего состава, особенно во внутренних военных округах, он сказал:

«Так, в ПриВО 70 процентов среднего командного состава и командиров батальонов имеют практический командный стаж от 5 месяцев до 1 года (слушателям Курдюмова это было ясно и так, а читателю я напомню, что имеется в виду не командный стаж вообще, а стаж на занимаемых в настоящий момент должностях. — С.К.). В этом же округе все командиры стрелковых полков, кроме одного, командуют частями первый год».