Берия. Лучший менеджер XX века.

Кремлев Сергей

«Правдивую» деталь насчет колец я прошу читателя запомнить. Что же до сути, то Берия спросил у Устинова — когда Ижевский завод может выйти на выпуск пяти тысяч винтовок в сутки?

Устинов переадресовал вопрос Новикову, еще месяц назад бывшему директором этого завода. И тот назвал срок не менее семи-восьми месяцев, потому что сейчас выпускают в сути две.

Далее Новиков писал так:

«Берия нахмурился:

— Что же это вы, товарищ Новиков! Знаете, что на фронте одних убивают или ранят, а другие ждут освободившиеся винтовки, а вы — семь месяцев. Это не годится, надо уложиться в три месяца. Вы завод знаете, кто еще

может нам помочь?

Я ответил, что при любых условиях уложиться в названный срок невозможно.

Создали комиссию из двух заместителей председателя Госплана — В.В. Кузнецова, П.И. Кирпичникова — и меня. Срок — два дня. Дать предложения, как выйти на пять тысяч винтовок в сутки за три месяца…

Кузнецов с Кирпичниковым склонялись согласиться с трехмесячным сроком. Я отказался подписать бумагу…

Опять мы на докладе у Берии, опять полный кабинет народа, включая не только наркомов оборонных отраслей, но и других.

Дошла очередь и до нашего вопроса. Берия читает бумагу. Обращаясь к Кузнецову, спрашивает, почему нет подписи Новикова?

Василий Васильевич отвечает, что Новиков считает сроки нереальными.

Тогда Берия довольно сердито:

— Какой срок ставить, товарищ Новиков?

Я еще раз подтвердил, что минимальный срок — это с натяжкой семь месяцев.

Берия сплюнул в сторону (ну, понятно, хоть и на «вы» обращается, но хам! — С.К.), выругался (а как же Берии-то без этого. — С.К.) и сказал:

— Принять предложение Новикова…»

Новиков сообщает, что Берия потому-де принял его предложение, что «смертельно боялся обмануть Сталина, который многое прощает, но обмана — никогда»…

Повторяю, грустно видеть, как заслуженный человек ведет себя подло… Во-первых, Берия не «смертельно боялся обмануть Сталина», а не мог его обманывать! Не мог и потому, что сам обмана от подчиненных не терпел, и потому, что крупный руководитель, прощающий подчиненным обман, уже по этому критерию автоматически неком-петен-тен!

И еще насчет «смертельно боялся»… Коль уж так, то рискнул бы Берия носить, да еще и в июле 1941 года, кольца? Да Сталин бы за одно этакое наладил бы из своего кабинета любого! И справедливо! Это Гейдар Алиев мог в Баку «дорогому Леониду Ильичу» дарить огромное бриллиантовое кольцо. А «дорогого Иосифа Виссарионовича» даже для его близкого окружения не существовало — он и для него был «товарищ Сталин». И товарищ, личной нескромности не терпевший.

Мнение же Новикова Берия учел просто потому, что оно было высказано тем специалистом, который объективно должен был знать положение на Ижевском заводе лучше кого бы то ни было. Ведь методом Берии был не кнут, а опора на людей и доверие к компетентным специалистам.

Но это не все…

В 1988 году Политиздат выпустил книгу Новикова «Накануне и в дни испытаний», где есть глава «О славной русской винтовке, и не только о ней»… И там Новиков даже не упоминает о задании пять тысяч винтовок в сутки, а сразу гордо сообщает о задании ГКО двенадцать тысяч!

При этом уже в ноябре 1941 года ижевцы изготавливали четыре тысячи, а «к концу лета 1942 года» — двенадцать тысяч винтовок в сутки! И сам Новиков пишет, что приехавший в Ижевск Ворошилов глазам своим не верил: «Не могут винтовки течь рекой». А Новиков отвечал,

что «так винтовки текут у нас круглые сутки из недели в неделю, из месяца в месяц»…

То есть фактически для плана в пять тысяч винтовок реальным был срок не более пяти и даже четырех месяцев. Так, спрашивается, кто боялся брать на себя ответственность за форсирование сроков?

Да, Новикову пришлось из Ижевска не вылезать месяцами, но ведь Берия и надеялся на его чрезвычайные усилия. И имел на это полное право не только потому, что времена

были чрезвычайные, но и потому, что сам ежедневно выкладывался чрезвычайно, потому и имел «бледный оттенок» лица.

Тот же Новиков описывает и еще один показательный случай… Весной 1942 года к нему в Ижевск приехал от Берии генерал-лейтенант Ткаченко с поручением лично наблюдать за ходом производства пулеметов «максим», о чем сам Ткаченко сообщил при первом визите к замнаркома вооружений. Утверждать не могу, но по всему получается, что это был начальник 7-го секретного отдела НКВД по чекистскому обеспечению производства минометов, так что особо долго он у Новикова быть не мог. Но какое-то время Ткаченко «вникал», следуя за Новиковым — если верить последнему, — как тень. Между прочим, Алексей Топтыгин, автор «Неизвестного Берии», считает рассказ Новикова о коллизии с генералом НКВД «откровенно надуманным анекдотом», однако история эта в своей основе, как я понимаю, правдива.

Итак, вскоре Ткаченко познакомил Новикова со своей докладной запиской Берии. Замечу — не за спиной Новикова ее решил направить наркому, а познакомил! И несмотря на возражения Новикова, отправил ее по назначению. Вряд ли Ткаченко был во всем прав, хотя он, например, оценил директора пулеметного завода Дубового как слабого работника и предлагал заменить его главным механиком завода № 74 П.А. Сысоевым, а «защищал» Дубового Новиков так: «Что касается директора завода Дубового, то он работает добросовестно, но… я его подменяю в эти тяжелые дни. И если надо освободить, по вашему мнению, директора, так это надо освободить меня».

То есть Новиков ни в 1942 году, ни в 80-е годы не понял, что хотя бы в отношении Дубового фактически признал правоту Ткаченко — сильные работники в начальственных подпорках не нуждаются, а, по признанию Новикова, фактическим директором пулеметного завода был не Дубовой, а он.

К слову, в июле 1942 года Сысоев был назначен директором нового механического завода в Ижевске, о чем я узнал из солидной коллективной монографии «Оружие Победы», вышедшей в 1987 году под редакцией Новикова. Причем имя (и портрет) Сысоева, «протеже» Ткаченко, там есть, а вот «протеже» Новикова — Дубовой, в этой монографии даже не упомянут.

Так или иначе, докладная Ткаченко ушла. И вот Новикову около трех часов ночи звонит по ВЧ Берия и начинает выяснять его мнение о тех работниках, которых Ткаченко оценил как «вредителей». Новиков все отвергает, и Берия интересуется — где Ткаченко? А тот как раз появляется в дверях, и Новиков передает трубку ему… Дальше, по словам Новикова, было вот что:

«…слышу, через каждые три-четыре слова такой мат, что… Короче, смысл сводится к следующему: «Я зачем тебя… посылал к Новикову — шпионить за ним или помогать ему? За твою телеграмму ты, такая-то б… подлежишь расстрелу… Не тем делом ты занялся, я тебя помогать послал, а ты чем занимаешься?.. Кляузы разводишь на хороших работников?»