Берлинский фокус
Шрифт:
Я сунул деньги в карман:
– Ты уже купил себе капитанскую фуражку?
Он тихо рассмеялся:
– Как раз собираюсь. Что ж, с тобой было приятно иметь дело. – Мы пожали руки, я встал и взял чемодан. Билл вышел из-за стола. – Я провожу тебя через черный ход. Не стоит пересекаться с этой публикой.
Он повернулся и открыл в стене дверь, которую я поначалу принял за буфет.
– Что будешь делать, если он заметит?
– Через пять минут меня здесь не будет.
– Удачи.
Я уже почти вышел, когда
– Билл, ты здесь?
Мы замерли у открытого тайника, как дети замирают в постели, заслышав пьяного отца.
– Хороший ход. Но ты знаешь лишь половину истории, малыш Билли.
Голос Монтгомери звучал неуверенно, я понял, что он врет.
– Он блефует, точно, – прошептал я.
Но Билл покачал головой.
– Одну минуту, – крикнул он и сунул мне конверт.
– Мне не нужны неприятности, – прошипел я.
– Не волнуйся, я все компенсирую, – твердо сказал Билл и улыбнулся. – Если ты его вскроешь, я узнаю об этом и отрежу тебе яйца. Все, пора исчезнуть в клубах дыма.
Билл взял меня за плечо и выпихнул из комнаты. Ключ тихо повернулся в замке за моей спиной. Внутри было темно и сыро. В стене слева небольшой умывальник, рядом крутая лестница вниз. Я стоял с минуту, ругаясь про себя, с конвертом в одной руке и чемоданом в другой, боясь даже дышать из страха, что коротышка услышит. За стеной раздался голос Билла, теплый и ласковый, как стакан бренди в зимнюю стужу.
– Инспектор Монтгомери.
Я начал осторожно спускаться по каменной лестнице. Монтгомери что-то сказал, потом я услышал другой голос – может, с инспектором пришел еще кто-то, а может, это Билл отвечал. Я не знал, что делать: остаться или позвать кого-нибудь. В итоге пошел дальше, стараясь не вытереть побелку бархатным пиджаком. Спустился, толкнул дверь черного хода и вышел в ночь, плотно прижимая к груди конверт с грехами Билла-старшего.
Утром меня разбудил «Ученик чародея» в исполнении моего мобильного. Эта мелодия – подарок одной девушки. Мне не нравится, но я не так часто получаю подарки, даже такие, полные сарказма. Я достал телефон, размышляя, как скоро я заработаю рак мозга, если буду держать мобильный под подушкой, и почему будильник сработал так рано. И тут понял, что это не будильник.
– Надеюсь, я не разбудил спящую красавицу?
Ричард родился в Саутэнде. Его голос гремит как канкан, полный визга игривых толстух и звона пивных кружек. В десять утра это сущая пытка.
– Я всю ночь работал.
– Знаю. Божественно провел время?
– Ты за этим звонишь?
– Просто дружеское участие.
Я встал с постели и голышом направился в свою холостяцкую кухоньку. Повышенный интерес Рича к моей несуществующей сексуальной жизни начинал действовать мне на нервы.
– Может, перейдешь к делу?
– Значит,
– Нет, зато я выпил с хозяином.
– А, юный бандюган Билл.
– Ты с ним близко знаком?
– Я знал его отца.
Я наполнил чайник водой и воткнул в розетку.
– Ты пропадаешь, – закричал Рич.
– Извини. – Я вернулся в комнату. – И как он?
– Свинья. Тебе зачем?
– Просто дружеское участие.
Конверт с деньгами Билла лежал на журнальном столике. Я вытряхнул купюры – тысяча двадцатками – неплохо за пару часов работы, хотя, кажется, мне еще предстоит отработать сполна. Коричневый конверт лежал под диванной подушкой. Я вытащил его и посмотрел на печать. Вскрыть нетрудно, но покой дороже.
– У тебя паспорт есть? – прогремел Рич.
Я похрустел купюрами.
– Где-то есть. Хочешь купить?
– У меня к тебе предложение – Берлин.
– Берлин?
– Да, Берлин, столица Германии, некогда разделенный, теперь счастливо воссоединенный.
– Я знаю, где это. Но я-то при чем?
– У меня есть знакомый, у него там приятель, и он знает человека, которому нужен фокусник в клуб. Миленькое гнездышко, просто шикарное предложение.
– Да что ты?
– Не слышу восторгов, Уильям. Берлин. Мировая столица праздника. Родина кабаре. Помнишь, чем Германия стала для «Битлз»?
– Кажется, кто-то из них загремел за решетку.
– Хорошие деньги плюс перелет и жилье.
– Не знаю, Ричард. Это как-то неожиданно.
– Знаешь, что говорят о дареных конях?
– Не брать их у данайцев?
– Дело твое, но здесь тебе мало что светит. – Мы помолчали в память о былых надеждах. – Я говорил с тем немцем, вроде все прилично, у них есть веб-сайт и все такое.
– Меня всегда умиляла твоя вера в современные технологии.
– Надо идти в ногу со временем, Уилл. – Мы опять замолчали. Я отхлебнул кофе, Рич щелкнул зажигалкой. Он шумно вдохнул дым, и я потянулся за сигаретами. Рич выдохнул, заговорил быстро и уверенно, и я представил, как он достает следующую папку с фотографией на обложке. – Дело твое, старик. У тебя час на раздумья. Мне, в общем, параллельно.
Я оглядел свою клетушку, смятую постель, разбросанные книги и диски, кучу грязного белья, счета на подоконнике. Максимум, что я теряю, – необходимость платить за три месяца. Оставалось выяснить лишь одно.
– Когда я должен быть там?
– Вот, другой разговор. Как можно быстрее. Их кто-то кинул, если успеешь завтра к вечеру – работа твоя.
Я доверил миссис Пирс заняться билетами и уставился на конверт Билла. В конце концов, я решил, что это вовсе не мое дело. И сделал очень глупую вещь. Набросал письмецо, пошел на почту, купил конверт побольше, запечатал в него бумаги Билла, взвесил, налепил марки. Затем написал адрес самого безопасного в мире места и кинул в почтовый ящик.