Берлинский транзит
Шрифт:
— Какая удобная мужская позиция.
— Вы не ответили на мой вопрос?
— Да. Один раз я изменила своему второму мужу. Было стыдно. С одним из моих сотрудников. Потом я сделала все, чтобы он ушел из больницы. Было неприятно видеться с ним каждый день.
— Вам не кажется, что вы использовали свое служебное положение дважды? Сначала встречаясь со своим подчиненным, а затем избавляясь от него.
— Да, наверное. Но так было честнее. Между прочим, он сейчас главный врач другой
— Это отговорки.
— Вы делаете то же самое, когда рассказываете о ваших встречах с другими женщинами. Не думаете, что делаете больно своей жене?
— Я полагаю, что этого не стоит делать ни при каких обстоятельствах.
— Изменять супруге?
— Нет. Рассказывать ей о своих изменах. Пошло, глупо и больно.
— Лучше обманывать?
— Лучше не говорить на эту тему. У каждого человека есть личные тайны, о которых он не готов говорить. После того как вы разошлись со своим вторым мужем, вы ни с кем не встречались?
Она замолчала. Молчание длилось долго.
— Не будете отвечать? — спросил Дронго.
— Не знаю, как честно ответить, — призналась Наталья, — не хочу лгать. А правду сказать очень непросто.
— В таком случае ничего не говорите.
— Нет, скажу. У меня был мужчина. Молодой охранник соседской дачи. Мы встречались четыре месяца. Потом он уехал в Новосибирск, у него была там семья. Теперь я сказала все.
— Вот видите. Вы еще и соблазняли женатого человека, который был моложе вас. Намного?
— Да. На десять лет. Только я его не соблазняла. Он меня почти изнасиловал в первый раз, когда я была одна на даче. Я позвала его помочь мне с машиной. Это было летом, я была довольно легко одета. Он неправильно меня понял, а потом было уже поздно. Но мне понравилось. И мы с ним встречались. Кажется, мы выболтали друг другу целую кучу секретов. Даже не знаю почему.
— У человека есть потребность в подобных исповедях, — сказал Дронго, — может, поэтому люди чувствуют себя лучше после подобных откровений.
— Давайте заканчивать. Иначе мы начнем рассказывать друг другу о своих тайных желаниях и пристрастиях. Так можно далеко зайти, — сказала она, — мы вторгаемся в очень сложную сферу человеческих отношений.
— Полиция уверена, что, кроме непосредственных исполнителей этого убийства, там должен был присутствовать и тот, кто мог подстраховать этих убийц. Координатор либо сообщник, который мог вмешаться в нужный момент, — сообщил Дронго.
— Вы считаете, что я подхожу на роль такого сообщника? Тогда скорее вы со своим опытом криминальных расследований.
— Или Гаврилко. Больше в вагоне никого не было, — напомнил Дронго.
Вот тогда Лакшина впервые вздрогнула.
— Когда мы ехали в отель, он кому-то позвонил, — сообщила она, — и нервно спросил, что у них происходит. Ему что-то ответили, и он сказал, что так делать нельзя. Нужно подумать, прежде чем делать то, что они предлагают. Я думала, что разговор касался его бизнеса. А сейчас понимаю, что он мог передать таким образом свои указания. Но он совсем не похож на бандита.
— Он и не должен быть похож на бандита, — сказал Дронго. — Почему вы мне сразу об этом не сказали?
— Не придала значения. К тому же я очень устала. Мы приехали в отель, и я сразу заказала себе кофе, чтобы немного прийти в себя. А потом позвонили вы.
— Нужно возвращаться в отель, — сказал Дронго, — хотя я не думаю, что его телефонный разговор был как-то связан с нашим делом.
— Почему?
— Это было бы слишком опасно. И в первую очередь для него самого. Он ведь должен понимать, что его телефон может прослушиваться.
Он подозвал официанта и расплатился. Они вышли из ресторана. До отеля идти было совсем недалеко.
На улице стояла знакомая машина — «Фольксваген», в котором сидели двое наблюдателей.
Дронго даже не смотрел в их сторону. Они пошли к зданию отеля. Наталья Робертовна все время молчала и, только когда они вошли в холл отеля, честно призналась:
— Это был самый сложный и интересный разговор в моей жизни. У меня такое ощущение, словно меня искупали в светлой реке, смывая все ненужное и наносное.
Он хотел что-то сказать, но тут увидел спешащего к нему мужчину в штатском. Это был один из сотрудников Реннера, владеющий русским языком.
— Извините меня господин эксперт, — пробормотал подбежавший, — вам нужно срочно проехать в наше управление. Комиссар Реннер послал меня за вами.
Глава 14
Он все-таки проводил Наталью Робертовну до ее номера, поцеловал ей на прощание руку. Дождался, пока она закроет дверь. И только затем побежал по коридору к кабине лифта. В машине он спросил у сотрудника полиции, что произошло. На часах было около пяти.
— Не знаю, — честно ответил тот. — Реннер приказал срочно найти вас и привезти к нему.
— Вы сами откуда? — спросил его Дронго.
— Мы из Казахстана, переехали семь лет назад, — сообщил молодой человек, — из Актобе. Я тогда еще в школу ходил. Потом сюда переехали. Школу окончил, в армии отслужил и в полицию пошел. Уже второй год работаю. Все время как переводчика используют. Наших здесь много. Не только из России и Казахстана — еще больше из Украины, Прибалтики, Молдавии, Киргизии.