Бермудский Треугольник
Шрифт:
— Я говорю… попробуйте только! Позвоним мужу… а вы женаты?
Веня прильнул к уху своей подруги и что есть мочи закричал:
— О чём это она?
Надежда беспечно пожала плечами и, в свою очередь, взяв его за ухо, крикнула:
— Это Ольга с вами знакомится!
Когда ещё звучал последний аккорд «Мясоедовской», Мочалин, расправив плечи, набрал в лёгкие воздуха и уже в полной тишине зала гаркнул: «Веньямин!!!»
— Куда-куда?! — разом выдохнули На?дины подружки.
— Звать меня так!
— Как-как?
— Ве-ни-а-мин!!!
Казалось, все посетители кафе обратились в слух. За соседним
— Надюшу вы уже знаете. Я — Ольга, а это — она указала на соседку, молча наблюдавшую за происходившим — Вероника. С Вениамином мы уже познакомились, — девушка улыбнулась и перевела взгляд на Поскотина, — а вас как зовут?
Голос у Ольги был чуть хрипловат и слегка напоминал кряканье утки, собирающей выводок. Почти каждую новую фразу она начинала с лёгкого покашливания, словно желая привлечь внимание.
— Герман.
— Очень приятно, Герман. Вы женаты?
Поскотин отработанным движением одной руки мгновенно освободился от обручального кольца, но не удержал его. Кольцо с весёлым звоном упало на пол и покатилось по проходу в сторону эстрады.
— Браво! Очень даже мило! — весело отозвалась Ольга, и, пока он был занят поиском кольца, молодая женщина обратилась к Вениамину. — Надеюсь, хотя бы вы холостяк?!
— Вдовый я! — брякнул Мочалин, изобразив на своём лице маску скорбящего индуса.
После столь обнадёживающего признания Ольга разразилась монологом.
— Надюша — наш друг! Мы её любим. Кхе-х. Недавно она развелась с мужем. Мы, Вероника и я, хотим снова сделать её счастливой! — Ольга с любовью посмотрела на разведённую подругу, и, поймав её счастливый взгляд, откашлявшись, продолжила. — Нам нужен жених и не абы какой! — тут она перевела взгляд на Веничку, который не замедлил принять выражение застенчивого верблюда, — На нас с Вероникой не рассчитывайте! Мы обе замужем! — и Ольга, устрашающе играя скобками бровей, обратила свой взор на украдкой ковыряющего в носу Германа. — И хочу заметить, — счастливы в браке!
Поскотин, вытирая палец салфеткой, раскрыл рот и вежливо попытался уверить новых знакомых, что лично он ни на что не рассчитывает, но широкая ладонь Ольги резко выдвинулась вперёд, красноречиво говоря о том, что ему никто слова не давал.
— Вы, молодой человек, не умеете быть кавалером! — сделала она ему замечание и тут же продолжила. — Если вы обидите нашу Надю, будете иметь дело со мной и моей подругой — прапорщиком Вероникой! Её в милиции все знают!
— Прапорщиком запаса, — уточнила Вероника.
— Неважно, — перебила её Ольга, — зато у нас длинные руки!
— Ну, вот и познакомились! — унылым голосом подытожил Веник. — Шампанское пить будем?
Надежда, а за ней и её суровые товарки заулыбались. В это время музыканты из оркестра, уже было сложившие аппаратуру, вдруг встрепенулись и быстро встали в исходную позицию. «По заявкам наших гостей из солнечного Андижана прозвучит песня из нового альбома группы „Ялла“ „Учкудук —
— Вениамин, быстро открывайте шампанское, поднимем бокалы за приятное знакомство и пойдёмте, наконец, танцевать! — неожиданно миролюбиво и даже радушно предложила Ольга.
— Да-а-а… Уж! — откликнулся обескураженный суровым приёмом ухажёр, ковыряясь с бутылкой.
— Веня, ты поосторожней! — озаботился сосед, наблюдая за манипуляциями друга.
Пробка от «Советского Шампанского» никак не хотела покидать горлышко бутылки. Мочалин перевернул зелёный «огнетушитель» и пару раз увесисто стукнул кулаком по его дну. Компания отшатнулась. Оркестр ударил по струнам. Вениамин нервничал. Он перехватил строптивое шампанское в другую руку и, навалившись всем корпусом, застыл в нечеловеческом напряжении.
— Идёт, идёт, Веничка… — перекрикивая оркестр, отозвался Герман на первые успехи друга. — Крути в обратную сторо…
Внезапно раздался оглушительный хлопок и рот Поскотина перекосило от мощной струи откупоренного шампанского. В доли секунды костюм Поскотина пропитался праздничным напитком.
— Пля! Венька, мать твою! — взревел пострадавший.
Девушки как по команде бросились вытирать его салфетками. Как насмешка, с эстрады зазвучала песня «Танец маленьких утят». Пока пострадавшего приводили к первоначальному виду, музыка стихла. Смущённый виночерпий разливал остатки шампанского по бокалам.
— Мальчики, быстро — за знакомство! И — танцевать! — прокрякала Ольга, поднимая бокал. — Вениамин — с Надюшей, а Гельман — с Вероникой!
— Я не Гельман! — обиделся Поскотин.
— Неважно! У меня соседка тоже еврейка.
Герман, дважды за четверть часа поменявший национальность, решил не тратить время на доказательство своего великорусского происхождения. Но тут вмешалась прапорщик запаса.
— Я с этим липким танцевать не пойду!
— Вероника?!
— И пусть даже не надеется! Муж унюхает — беды не оберусь!
Трезвеющему Поскотину весь этот балаган начинал надоедать. Не дожидаясь, когда музыканты снова начнут отрабатывать чаевые, он промокнул губы салфеткой, встал, намереваясь покинуть негостеприимную компанию. Опасаясь оставить о себе неприятные впечатления, расстроенный кавалер отвесил напоследок короткий чопорный поклон и молодцевато щёлкнул каблуками. «Честь имею!»
— Ой, да вы галантны, Герман! — хрипловато пропела Ольга. — Что ж, не могу отказать, так и быть — идёмте танцевать!
Поскотин оторопел, но отступать было поздно. Вибрирующие звуки гитар уже выводили незнакомую ему мелодию «Феличита». Танцуя с Ольгой, Герман испытывал противоречивые чувства. Его партнёрша могла одновременно выглядеть воинственно вульгарной, утончённо возвышенной и по-детски наивной. Её кремовая, ниже колен юбка, летящая ниспадающим веером в такт изящным поворотам тела, подчёркивала необычную пластичность её фигуры. Лицо, скорее смешное, чем женственное, напоминало черновую заготовку начинающего скульптора: крупный, слегка повёрнутый в сторону нос, непривычные для славянской внешности губы с длинным резко очерченным желобком и забавно поднятыми вверх уголками, словно бросали вызов всякому, кто осмелился остановить на ней свой взгляд. Её улыбка проявляла смешные ямочки на щеках и оттеняла мягкие очертания выступающих скул.