Бермудский Треугольник
Шрифт:
Следующий танец был последним. Музыканты, паковавшие инструменты, включили фонограмму «Серенаты» Тото Кутуньо. Ольга и Герман медленно качались под обволакивающую мелодию только набирающих популярность итальянцев. Рядом тяжёлым айсбергом проплывал монументальный Вениамин, на груди которого уютно разместилась головка доверчивой Надежды. Поскотин был в замешательстве. В его руках пульсировало необычайно подвижное создание. Казалось, оно следует не столько его перемещениям в пространстве, сколько ещё не проявленным намерениям. Удивлённый Герман попытался
— Ольга, вы великолепно танцуете! — не выдержал он.
— Даже не надейтесь!..
Раздосадованный партнёр недовольно буркнул и погрузился в свои мысли. «Ну, её к чертям собачьим, эту „заготовку“! Мало что ли приключений я наловил на свою душу. Хватит! Пора взяться за ум. Если буду хорошо учиться, возможно, вместо Афганистана пошлют в Иран…»
— Я вас не слышу! — хрипло отозвалась Ольга.
— А я ничего и не говорил!
— Нет, не о том! Я не слышу ваших движений!
В очередной раз, поразившись её умению проникнуть в гармонию танца, Герман почему-то окончательно расстроился. На мгновенье ему привиделось, что в Иране рядом с ним не жена, а эта крякающая женщина! «Что за чёрт!»
— Герман, не хотела вам говорить, но вы определённо психопат! Хотя и умело это скрываете.
— Спасибо… Это из-за шампанского… Вот и липну ко всякой… Да, кстати, постарайтесь ко мне не приклеиться.
Ольга посмотрела на него своими круглыми глазами.
— За это можете не беспокоиться!
Барышень развозили на такси. Впятером с трудом разместились в салоне «Волги». Из-за обильного снегопада машину заносило из стороны в сторону. На переднем сиденье расположилась Вероника, которая после продолжительного молчания в кафе внезапно стала проявлять неумеренную агрессивность.
— Шеф, не гони! Не тёщу на погост везёшь! — сделала она замечание водителю. Потом, повернувшись лицом к притихшим на заднем сиденье пассажирам, жёлчно спросила, — Ну, и кто тут из вас космонавт?
— Он! — ответил Герман, указывая на притихшего Веничку.
— А вы, стало быть…
— Ветеринар!
— Вот как?!
— Именно! Инженер по искусственному осеменению животных!
Четверо пассажиров, прижавшихся друг к другу на заднем сидении, наблюдая за началом перепалки, заметно оживились.
— И кого же вы осеменяете, товарищ ветеринар?
— Крупный рогатый скот! По желанию клиентов могу и мелкий, а также…
Поскотин так и не смог вспомнить, кого он ещё способен осеменить, поэтому для закрепления легенды засучил рукава и на глазах у публики разыграл пантомиму введения шприца-катетера в утробу воображаемого животного.
— Фу, как гадко! — выдохнули женщины.
— А ну покажи руки! — потребовала Вероника. — Кому говорю, клади на спинку!
«Ветеринар» покорно положил ладони на переднее сидение.
— И ты, космонавт, давай сюда свои!
Мочалин неохотно подчинился.
— Глядите,
— Это уж слишком! — возмутился Веник. — Хорошо, мы не космонавты и не ветеринары. Мы младшие научные сотрудники. Синтезируем трисатин с метаном… Или, как его, беса?..
— Триметилксантинат аммония, — поправил выступавшего Герман.
— Да вы инженеры! Вы обыкновенные нищие инженеры! — победно воскликнула Вероника. — Как вас только в рестораны пускают?! — И, обернувшись к подругам, добавила, — целый вечер — коту под хвост! Надька, ты что, весь мой макияж на этого беспорточника извела?! Ну, подходил же к тебе грузин, или тот, что с камнем на перстне…
— Я их боюсь! — пискнула Надежда.
— А этих не боишься? Ты посмотри — это же дети! Поди, живут на зарплату родителей и пишут свои никому не нужные диссертации. Фу, стыдно смотреть!
— Ну ладно тебе, Ничка, — вступилась за скисших от полного провала офицеров Надежда, — я же замуж за них не собираюсь. Зато они смешные!
Веничку переклинило кривой саркастической гримасой, которую он так и не выправил до конца поездки. Наконец, «Волга», мягко пройдя юзом, коснулась лысой резиной бордюра тротуара у облезлого панельного дома.
— Девочки, я побежала! — крикнула Вероника, первой выскочив из машины, — меня дома муж — «уж замуж не в терпёж»! Боюсь, нарвусь на неприятности. — И, почти скрываясь в метельной темноте спального района, прокричала вышедшим пассажирам, отъезжающего такси, — А с ухажёрами не задерживайтесь! Дайте им по конфетке, и пусть катятся к своим пухлым жёнушкам и заботливым мамочкам!.. До следующих выходных!
Майору Поскотину, отошедшему в сторону, стало не по себе. Таких унижений Герман давно не испытывал. Он отрешённо смотрел в чьё-то окно, совершенно не замечая, как за его шторами разыгрывается театр теней с фигурами, машущими скалкой и сковородой. Вдруг он почувствовал лёгкое прикосновение.
— Гера, извините мою подругу, — тихо произнесла Ольга. — Она добрая.
— Я заметил, — уныло согласился Поскотин.
— Лучше посмотрите туда!
Чуть поодаль, соприкоснувшись губами, стояли Надежда и Веничка. Они целовались на манер голубков трогательно и нежно, будто и не было за их плечами опыта семейной жизни, тягот неустроенного быта и груза повседневных забот.
— Завидую, — тихо промолвил Герман.
— И я! — эхом отозвалась Ольга, но тут же поправилась, — совсем немножко.
— Так в чём же дело?
— Не надо… Ни к чему. Только вы не грустите. Вечер был приятный, и вы так хорошо танцевали.
— Вы тоже.
— Если хотите, запишите мой телефон…
— Зачем?
— Станет грустно — позвоните.
— А если будет весело?
— Тоже звоните… Услышите моего мужа, представьтесь студентом-сторожем нашего детского сада.
— Вы там работаете?