Бьёрн Магнуссон
Шрифт:
— Мальчик опасен только во время полнолуния, — серьёзно ответил Дамблдор. — Это всего одна ночь в месяц. Да, он будет неважно чувствовать себя несколько дней до и после, но это легко можно компенсировать тонизирующими зельями. По крайней мере, пока он маленький.
— И где ты предлагаешь его прятать в эту ночь? Надеюсь, не в Больничном крыле?
— Конечно, нет, – Альбус даже удивился. — Раньше я на день отправлял его домой, потому, что то место, где будет находиться мальчик в полнолуние, ещё было не готово. Однако сейчас всё в порядке. На окраине Хогсмида я выкупил старый, заброшенный дом и хорошо его укрепил. Недалеко от замка я перенёс из Запретного леса Дракучую Иву,
Мадам Помфри хмуро смотрела на Альбуса, но видела только неприкрытую тревогу и жалость к ребёнку.
— Я поэтому взял его в Хогвартс, Поппи, — Дамблдор продолжал давить на чувство сострадания мадам Помфри — Здесь мальчик сможет встретить настоящих друзей и не будет себя чувствовать отвергнутым обществом волшебников.
— Мордред с тобой, — сдалась наконец медик. — Я помогу тебе. Буду каждый месяц водить его сама и контролировать его состояние. Но если он вырвется на свободу, то клянусь Мерлином, я первая пущу в него «Аваду», так и знай.
— Конечно, Поппи, — серьёзно посмотрел на неё Дамблдор. — Жизнь и здоровье детей, превыше всего. Тут я с тобой полностью согласен. Зато представь, какой ты фурор произведёшь в научных кругах, если нам удастся избавить его от влияния луны. Возможно, он станет первым из укушенных, кто сможет победить своего внутреннего зверя.
Помфри с сомнением покачала головой.
— Ты же прекрасно знаешь, Альбус. Истинные оборотни, или по-другому — рождённые — это магические существа. Как вейлы, кентавры, великаны и прочие. А обращённые вследствие укуса — это попавшие под проклятье обычные люди. У них нет никакого внутреннего зверя. Именно спящее в крови проклятье заставляет их превращаться в тварей. Такое чудовище, без всяких сомнений, загрызёт своих мать, отца, детей. Поэтому обращённых называют тёмными тварями, а со временем, молва стала их ассоциировать с настоящими оборотнями. Но раз ты твёрдо решил провести свой эксперимент, я прошу только позаботиться о безопасности других детей.
— Конечно, — кивнул Альбус. — Думаю, что никто, кроме нас двоих, не должен знать о природе мальчика до самого выпуска.
Они посидели минуту, раздумывая каждый о своём. Из окна подул ветерок, растрепав лежавшие на столе бумаги.
— Ладно, пойду я, — очнулась от тяжёлых мыслей мадам Помфри. — Великий Мерлин, что только не случается в Хогвартсе. — В последний раз, покачав головой, женщина ушла к себе.
— Фух, — облегчённо выдохнул Дамблдор и довольно откинулся в кресле.
Помфри была очень упряма и в своей вотчине не терпела авторитетов. Но Дамблдор знал подход к школьному целителю и беззастенчиво пользовался её добротой. Стоило только расписать, как жалок и несчастен маленький оборотень, как медсестра тут же загорелась ему помогать несмотря на вполне действительную опасность. Вызвав домовика, Альбус приказал принести ему чай и мармелад. Следовало обдумать ещё несколько идей.
***
Хэллоуин на Слизерине отмечали с размахом. Старшекурсники украсили гостиную, принесли сливочное пиво из Хогсмида, а для декана заказали на Косой аллее «Старое Огденское» и жестяную коробочку засахаренных ананасов. Многие студенты знали слабость Слизнорта к этим сладостям, чем
Бьёрн и его соседи установили в самом центре гостиной огромный торт-тыкву. Та строила всем злобные гримасы, рычала и сверкала потусторонними огоньками. Вокруг неё поставили подарочные коробочки с «Бодроперцовым» зельем и на каждой была написано: «Любимому Факультету от первокурсников 1971».
После ужина весь Слизерин собрался в гостиной, пришёл и декан. Бьёрн попросил домовика поухаживать за всеми, и счастливый Типли мелькал везде. То, подливая в бокалы напитки, то, подкладывая кусочки праздничного торта. Подарки вызвали живейший интерес у всех, а когда студенты узнали, что зелье было проверено и получило одобрение у мадам Помфри, то от подарка не отказался никто, даже Слизнорт. А когда декан узнал, что зелье сварил первокурсник, то долго разглядывал Снейпа и восхищённо качал головой. Правда, носатый полукровка и тут умудрился всё испортить, выдавив сквозь зубы, что ни в чьём признании не нуждается. И хотя он бурчал это себе под нос, но, к его несчастью, Слизнорт обладал хорошим слухом и типичной для слизеринца, злопамятностью. Он сделал вид, что ничего не слышал, но смотреть доброжелательно на Снейпа, тут же перестал.
На следующий день после факультетского праздника Бьёрн выловил своих знакомых и подарил по флакончику обоим. А чтобы остальным не было обидно, ещё два, торжественно вручил Римусу и Питеру.
— А ты что такой бледный? — Бьёрн удивлённо посмотрел Люпина. Остальные ребята тоже стали с тревогой его разглядывать.
— У меня наследственное заболевание, — натянуто улыбнулся Римус. — Раз в месяц плохо себя чувствую. Мадам Помфри обещала за мной приглядывать в этот день. Примерно третьего декабря, если судить по ощущениям, — он неосознанно передёрнулся.
— Это не заразно? — Питер постарался незаметно отодвинуться от Римуса подальше.
— Только в этот день, — хмыкнул Люпин. — Поэтому я буду проводить его в одиночестве, под контролем мадам Помфри.
— А может, выпить «Бодроперцового» и всё пройдёт? — предложил Бьёрн.
Лицо Люпина скривилось на мгновение, и он неосознанно передёрнул плечами:
— Я ещё не встречал таких зельеваров, что способны сварить эликсир от моей проблемы.
— Не кисни, Рем, — хлопнул его по плечу Джеймс. — Мы что-нибудь придумаем. Да и нужный зельевар, рано или поздно, найдётся. Это магия, приятель. Для неё нет ничего невозможного!
Последние слова он выкрикнул слишком громко, чем вызвал недовольство пролетавшего мимо привидения.
— Чего вы так раскричались, молодой человек? — сердито напустился на Джеймса, Почти Безголовый Ник. — Это обитель знаний, а не стадион для квиддича.
— Извините, сэр, — излишне почтительно поклонился Джеймс, пряча лукавую улыбку. — Я только сказал, что для магии нет ничего невозможного.
— Эх, молодость, — хмыкнул невесело призрак. — Если бы всё было так... Я бы не мучился до сих пор с почти отрубленной головой, а как все нормальные призраки, гордо носил бы её в руках или держал подмышкой.
В этот момент его голова оторвалась от шеи и повисла на тоненьком лоскуте прозрачной эктоплазмы.
— Фу! — заорали все первокурсники, а призрак довольно хохотнул и улетел сквозь стену.
— Вот же любитель плохо пошутить, — недовольно скривился Питер.
— Это вы ещё на Пивза не нарвались, — хмыкнул Бьёрн.
— Слышали про него, — хихикнул Сириус. — Он, говорят, водой может облить или мелом обсыпать.
— Ага, — подтвердил Магнуссон. — Только наше факультетское привидение — Кровавого Барона, полтергейст боится. Поэтому слизеринцев не трогает.