Берсерк
Шрифт:
Однако в следующее мгновение она задумалась над вопросом о том, кто же тогда коммунисты? Явно не Слизерин…
[1] Жженое вино голландских «спиртоделов» - первый шаг в истории создания коньяка и бренди.
[2] Арацци - гобелены из города Аррас. Вердюра (от фр. verdure — зелень, трава, листва) – в XVI веке так называли изображения животных и птиц на фоне природы, но вскоре это наименование закрепилось за самими произведениями шпалерного искусства.
[3] Татцельвурм (нем. Tatzelwurm, от немецкого Tatze — Лапа, и Wurm — Червь, то есть Червь с ножками), также Шпрингвурм, Штоллвурм, Хазельвурм, Мурбль) — мифическое существо, разновидность дракона, обитающая, согласно преданиям из фольклора альпийских горцев, в Альпийском регионе и прилегающих к нему странах. По мнению некоторых учёных (в первую очередь криптозоологов, но также и некоторых
[4] Предполагается, что речь идет о танце с раздеванием.
[5]Патефон (фр. Pathephone) — механическое устройство для проигрывания граммофонных пластинок, переносная версия граммофона. В отличие от граммофона, у патефона рупор маленький и встроен в корпус, сам аппарат скомпонован в виде чемоданчика, переносится в застёгнутом виде за специальную ручку.
[6] Тьютор (англ. tutor — наставник, репетитор, преподаватель, частный педагог) — неформальная педагогическая должность. Синонимы: репетитор, частный преподаватель.
[7] Ментор — (устаревшее, в ироничном смысле) руководитель, наставник, воспитатель.
[8] Хольмгард – столица волшебной страны Гардарики на Северо-западе Европы.
В реальной истории Хольмгард (Holmgar?r) — столичный древнерусский город из скандинавской литературы, традиционно ассоциируемый с Новгородом.
[9]Talar du ett nordiskt sprak? (швед.) – Ты говоришь на северном наречии?
[10] Du menar det gamla nordiska? (швед.) – Имеешь в виду старый нордик?
Глава 5
Часть II . Накануне
Глава 5.
Летом они подтягивали хвосты. Доучивали то, что не успели выучить раньше, и пытались разобраться в том, кто есть кто в магической и магловской Англии, ну или в Объединенном королевстве, если иметь в виду не только Англию, Шотландию и Уэллс, но также Ирландию, Нормандию и Бретань. Политика, история, персоналии. Мод отчего-то особенно заинтересовала Анна Энгельёэн, а Олег сосредоточился на Блэках и на Поттере. Однако в открытых источниках, - во всяком случае в тех, до которых они добрались, - ничего интересного найти не удалось. Не ясно было лишь, зачем, вообще, искали. А в остальном, все было просто замечательно. Аборигены говорили про такое, «жизнь удалась»: хороший волшебный дом, отличный секс по дружбе и магловский Лондон, в котором чего только нет, а чего нет, то можно найти по соседству, во Франции, Брабанте или Нидерландах. Они ходили в кино и в театры, благо Феррерс-хаус находился в самом центре города, откуда рукой подать и до Британского музея, и до Королевской оперы, и до площади Пикадилли. Денег было в достатке, развлечений море и волшебный квартал под рукой, в особенности, если заходить не через «Дырявый котел» на Чаринг-Кросс-Роуд, а через букинистический магазин «Перо и пергамент» на Бейкер стрит. А там улицы и переулки, уютные скверы и крошечные площади, и великое множество магазинов, лавок и контор, не считая ресторанов, кафе и кондитерских, большинство из которых открыты круглые сутки, потому что тридцатитысячное население магической Англии, казалось никогда не спит. Во всяком случае, на Фейной площадке и вокруг Бандури[1]-плэйс жизнь не замирала никогда, а ночной клуб со стриптизом «Одеон», в котором выступали французские и болгарские вейлы, считался лучшим в Европе. Мод там понравилось, что уж говорить про Олега, который и на улицу Красных Фонарей, в бордель «Веселая Суккубочка» сходил бы, но перед Мод было неудобно. Так что секс с ламиями[2], русалками и прочей нечестью пришлось отложить на неопределенное будущее. Впрочем, развлечений хватало и без таких экстремальных извращений.
Однако лето не вечно, и, в конце концов, пришло время ехать в школу. Экзамены за пятый класс они сдали успешно и должны были начать новый учебный год сразу на шестом курсе. При этом их «опекун» - вышедший в отставку аналитик Отдела тайн, - так и не смог добиться от Дамблдора, чтобы Олегу и Мод предоставили нейтральное жилье. С маниакальным упорством этот старый пердун загонял их на Гриффиндор, хотя серьезные люди не раз и не два объясняли ему, что эти двое «голубая кровь» и «белая кость», могут и не прижиться среди красно-золотых. Но, видимо, у Великого Светлого Волшебника имелись на Олега и Мод какие-то свои особые планы, так что директор уперся рогом, и сдвинуть его с места не представлялось возможным.
– Извините, ребята, но это один из самых упертых типов в магической Англии, - развел руками невыразимец Вудворд, - Строит из себя добренького дедушку, сука, но,
С Берти Вудвордом они за прошедшие полгода довольно крепко сдружились, и он вполне свободно мог называть их ребятами и обращаться к ним на «ты» и по имени. И, более того, он был с ними предельно откровенен, называя вещи своими именами и посвящая их во многие и многие «тайны Мадридского двора». Такое отношение к своим юным друзьям он мотивировал тем, что легилименция[3] на них не действует от слова совсем, и сами они более чем разумны и, разумеется, принципиально нетрепливы.
– Сам я учился на Рейвенкло, - рассказывал он им за бокалом хорошего магловского вина, - но, в принципе, Гриффиндор ничем не хуже, хотя мозги гриффиндорцам Дамблдор засрал основательно. Не всем и не тотально, но на всякий случай держите ухо востро. Лишнего не говорите и никому на слово не верте. Львятам очень хорошо удается дружить не за, а против.
Хорошее напутствие и неплохое руководство к действию. Но они это и без него знали. В особенности, Олег, для которого это был уже четвертый мир. Но вот, что любопытно, здесь, в магической Англии Олег стал забывать другие миры. Не так, как собственную жизнь там и тогда, где и когда его звали Олегом, но все-таки и Норланд с Арелатским королевством, и Каркаранд, откуда они бежали с Мод, начали постепенно отступать в тень, уступая авансцену магической Британии. И сам он все быстрее и, похоже, уже безвозвратно становился Гилбертом Сегрейвом со всем, что связано с этим именем, с придуманным прошлым и реальным настоящим, которое обещало ему непредсказуемое будущее.
На платформе 9 3/4 они не встретили никого из знакомых, и это было логично. Летом во время экзаменов они пробыли в Хогвартсе всего три дня и не успели ни с кем толком познакомиться. Несколько старшеклассников с Гриффиндора, да еще Анна Энгельёэн со Слизерина. Вот и все, собственно. Поэтому сейчас при посадке на Хогвартс-экспресс они лишь заметили несколько отдаленно знакомых лиц, и кто-то, кого они не узнали, улыбнулся им, приветственно помахав при этом рукой. Однако не успел поезд отойти от перрона, как в купе, которое они заняли, вошла Анна Энгельёэн. Странно, но эта холодноватая блондинка с нордическими чертами лица вела себя так, как если бы они были давними и к тому же близкими друзьями. Она поцеловалась «шечками» с Мод, приветственно кивнула Олегу и, плюхнувшись на диванчик рядом с ним выжидательно посмотрела на свою визави.
– Ну, рассказывай! – Голос ее звучал жизнерадостно, глаза смотрели с живым интересом. – Как провели лето?
Следующие минут пятнадцать или около того девушки попросту трепались, что называется, обо всем и ни о чем. Олега они в свой разговор не вовлекали, и он был этому даже рад. Не о чем ему было говорить со шведкой. Во всяком случае, пока. Но вот посмотреть на нее было интересно, тем более что там было на что посмотреть. Он еще в прошлую их встречу отметил в специальном чисто мужском уголке своего сознания, что она писаная красавица. В подсознании на уровне правильных половых инстинктов отложился еще более яркий и, честно сказать, весьма соблазнительный, если не сказать грубее, образ спустившейся к смертным богини-асиньи[4]. Толстая длинная коса, в которую заплетены волнистые светло-русые волосы с платиновым оттенком. Классически нордические черты лица с высокими скулами и округлым подбородком, голубые глаза, полные губы, ну и все прочее в том же духе, включая длинные ноги, высокую грудь и гладкую без единого изъяна беломраморную кожу. И еще кое-что в копилку «фактов и фактиков». Другие ребята этого, возможно, не замечали, но Эбур Гундберн, несмотря на свой юный возраст, был опытным бойцом, пришедшим сюда прямиком из мира, охваченного жестокой войной. Он смотрел на вещи совсем иначе и, скорее всего, видел много больше, чем другие студенты. Анна Энгельёэн была не только молодой красивой девушкой, прежде всего она являлась состоявшимся бойцом. Она двигалась, как опытный воин, смотрела, как человек, в любое мгновение готовый отразить внезапную атаку, и все ее тело, - плоть и кости, - было, словно бы, заточено на войну и битву.
«Валькирия, - решил Олег, переживая момент тотального восхищения, - и, скорее всего, боевой маг!»
Пробыв в этом мире чуть больше шести месяцев, они с Мод уже поняли, что боевые маги здесь являются большой редкостью и в известной мере даже экзотикой. Таких за все время им попалось только двое, и оба оказались зрелыми мужчинами, профессия которых, - оба были мракоборцами высокого ранга, - предполагала постоянный риск и готовность к бою. А тут перед ними предстала юная девушка, которой едва исполнилось шестнадцать лет.