Берсерк
Шрифт:
«Любопытный экземпляр… С такой бы поспарринговать…»
Его наблюдения и размышления прервали, однако, неожиданные визитеры. Первыми пришли две девушки, которые при всех внешних различиях явно были близкими родственницами, возможно, даже родными сестрами. Одна была выше ростом, хотя и не такая высокая, как Анна, и у нее были черные вьющиеся волосы и темно синие глаза. Другая была миниатюрной блондинкой с прозрачно-голубыми глазами. Очень красивые девушки, но на вкус Олега брюнетка, похожая на его Мод, была красивее.
– Так, так, так… - протянула брюнетка, искусно изображая кровожадную злодейку из фильма ужасов. – Кто это тут у нас? Неужели свежее мясо? И на кого ты, прелесть моя, положила глаз на этот
– Знакомьтесь, - ничуть не смутившись, - улыбнулась Анна Энгельёэн. – Сестры Блэк, Беллатрикс и Нарцисса.
– Очень приятно! – встал со своего места Олег. – Мы новые ученики шестого класса. Моя кузина Мод Лейбёрн, и ваш покорный слуга, - поклонился он девушкам, - Эбур Гундберн!
– Берт! – покачала головой Мод, и Олег вдруг сообразил, что представился своим почти забытым за ненадобностью именем ярла Норланда. Вот куда, блядь, могут завести пустопорожние рассуждения.
– Прошу прощения, - виновато усмехнулся он. – Меня иногда заносит. Гундберн – это детская кличка. Я Гилберт Сегрейв. К вашим услугам!
И, вроде бы, ничего страшного, во всяком случае, сестры Блэк эту его оговорку так и восприняли, как случайную обмолвку, но в глазах Анны возник мимолетный интерес особого рода, и она то ли о чем-то задумалась, то ли пыталась сейчас что-то вспомнить.
– На каком факультете хотите учиться? – между тем спросила Нарцисса голосом, похожим на перезвон серебряного колокольчика.
– Ни на каком, - ответила Мод. – Но жить нам придется на территории Гриффиндора, потому что ваш директор встал в позу и не желает открывать нам комнаты где-нибудь в другом месте.
– Гостевые апартаменты? – удивилась Анна.
– Да, - подтвердил Олег. – Мы держим нейтралитет, тем более что мы же не с первого класса начинаем обучение. Мы взрослые люди, к тому же выросли за границей, нам эти ваши британские сложности ни к чему.
– Могу вас понять, - вступила в разговор Беллатрикс, которая попросила называть ее «просто Беллой». Я префект Слизерина и, поверьте, я вижу, как нас стравливают с Гриффиндором. Если так и дальше пойдет, все полетит к черту. Так полыхнет, что никому мало не покажется.
– Думаешь, будет война? – зябко передернув плечами, спросила ее младшая сестра.
– Будет, - едва ли не с грустью подтвердила Беллатрикс, - тут к гадалке не ходи! Не хочется, конечно, но кто же нас станет спрашивать?
Разговор со слизеринками оказался по-настоящему интересным, потому что они, - в особенности, разумеется, старшая сестра, - довольно точно описали расстановку сил в магической Англии и ее не совсем зеркальное отражение в школе магии и волшебства. Однако надолго девочки в их купе не задержались. Белла должна была выполнять свои обязанности префекта, а Нарцисса, судя по всему, везде ходила как хвостик за своей старшей сестрой. Так что вскоре они снова остались втроем. Девушки по-прежнему вели свой неторопливый разговор, сравнивая магловскую и магическую моды, обменивались впечатлениями о фильмах и мюзиклах, поскольку Анника, как выяснилось, вела жизнь на два дома, по Ту и по Эту сторону Статута о секретности. Обсуждали рок-звезд и кумиров магловской и магической молодежи, киноактеров и спортсменов, в общем, вели разговор, довольно нормальный для обычных магловских девушек, но совсем необычный для магов, которые уже много веков держались особняком, уйдя в свое самоизгнание, закрыв при этом за собой дверь и выбросив за ненадобностью ключ от замка. И все шло своим чередом, пока Анна не стала рассказывать о королевском доме Великобритании, куда, как тут же выяснилось, она была вхожа. Перечисляя английскую и шотландскую природную знать, она вдруг посмотрела на Мод, чуть прищурив свои прекрасные глаза, и задала вопрос, ради которого, верно, и был затеян весь этот разговор:
–
Олег знал, и те, и другие наследовали когда-то титул баронов Лейбёрн, хотя носили его недолго.
Мод тоже уловила подтекст вопроса и тут же бросила короткий взгляд на Олега. Похоже, она не знала, как поступить и что ответить, и значит, отдуваться за нее придется ему.
– Лейбёрн, - сказал он, принимая на себя изучающий взгляд Анны, — это своеобразный семейный никнэйм или nomen novum[5], если можно так выразиться, используемый, чтобы не называть полное имя. Имя Лейбёрн бытует в семье Мод с 1307 года, когда умер Томас Лейбёрн, последний барон Лейбёрн, оставив по завещанию свое имя сыну близкого друга. Его последняя воля, насколько я знаю, никогда официально не оглашалась, поэтому род считается пресекшимся, так что полное ее имя Мод Лейбёрн графиня д’Э баронесса Феррерс.
– Герцогиня де Нёфмарш, - усмехнулась довольная «до жопы» Анна Энгельёэн, которая, похоже, знала генеалогия британской аристократии, как отче наш.
«Надо же какая образованная девушка!» - Возмутился Олег, но Анна его успокоила.
– Не волнуйся, Мод, я никому не скажу, - добавила она к своей прежней реплике, увидев, верно, озабоченность во взгляде своей новой подруги. – Поверь, я сама в этом дерьме по уши, и понимаю, что не всегда следует озвучивать ту правду, обладателем которой ты по случаю являешься.
Это был неплохой поворот сюжета, но, к сожалению, довести разговор до ума у них не получилось. К ним в купе заявились новые гости. На этот раз это были префекты Гриффиндора: шестикурсники Лили Эванс и Римус Люпин. С Люпиным – надо же иметь такую фамилию! – они летом почти не пересекались, а вот с маглорожденной Эванс говорить приходилось не раз и не два, тем более что это именно она привела их в гостиную своего факультета. Очень красивая девушка, надо сказать, из тех счастливиц, кто буквально проецирует во вне свой sex appeal[6]. Есть много красивых женщин, но не все они сексапильные. И наоборот, не все женщины, провоцирующие сильное половое влечение, красивы. Лили Эванс сочетала в себе оба эти качества, но, похоже, сама этого не осознавала, не понимая, какое «неизгладимое» впечатление производит на парней. Не хотеть ее мог только гомик или импотент, да и то «не мочь» еще не значит «не хотеть». И поскольку Олег и мог, и хотел, ему трудно было не захлебнуться слюнями, и это при том, что сейчас в купе, кроме Лили, находилось еще две красивых и сексапильных девушки, с одной из которых он регулярно спал вот уже больше полугода. Впрочем, правды ради, стоит заметить, что их с Мод близость так и не переросла в сколько-нибудь серьезное чувство ни с одной, ни с другой стороны. Они просто были симпатичны друг другу, как друзья и соратники по крайне сложному и необычному приключению. К тому же в силу известных обстоятельств Олег стал для Мод ее первым мужчиной, а это, согласитесь, совсем немало. К тому же они были сильно ограничены с точки зрения их социальных контактов, и поэтому все это время оставались друг для друга единственными возможными партнерами, и значит ультимативными любовниками, что не есть хорошо, хоть и не сказать, что очень плохо.
– Не понимаю, - тем временем «размышляла» вслух Лили Эванс, - отчего вы не хотите носить гриффиндорские цвета?
– Наверное, оттого, что мы не гриффиндорцы, - пожал плечами Олег, исподволь раздевая девушку глазами.
– Но вы же все равно будете жить в башне Гриффиндора! – возразила ему несколько излишне прямолинейная Эванс.
– Только потому, что ваш директор, убей его бог, отказал нашему опекуну во всех других вариантах расселения, - терпеливо объяснил Олег.
– Нельзя так говорить о профессоре Дамблдоре, - покачал расстроенно головой Римус Люпин.