Берсерк
Шрифт:
– Шили в Китае из кожи Дунхай Юйгуана, - коротко ответила Анника. – Сколько стоит не знаю. Подарок покойных родителей. Пошли! Ночь коротка, а дел, как я понимаю, до хрена и больше.
Олег кивнул и вслед за хозяйкой покинул дом. Подходящий для скрытой аппарации переулок находился всего в трех минутах ходьбы от парадного подъезда, и там уже инициативу взял на себя Олег. Он знал координаты, и уже через несколько мгновений они оказались на опушке леса, рассматривая стоявший на ближайшем холме одинокий дом.
– Дом не волшебный, - прокомментировал Олег. – Даже антимагловской защиты не поставлено. Видимо, боятся, что маглы забеспокоятся, куда подевался всем известный дом. Поставлены только маскировочные и заглушающие чары, чтобы не показывать, что в доме кто-то есть.
– Неплохие разведданные, - ухмыльнулась Энгельёэн. – Где брал?
– Выйдешь замуж, узнаешь.
– Жадный ты, Берт! – печальным голосом сообщила девушка. – Недобрый. Ушла бы я от тебя, да
– Пошли уже, жалобщица! – позвал Олег и они пошли к дому.
Под чарами невидимости и с действующим артефактом Необнаружимости, нашедшемся в загашнике семьи Энгельёэн, они без происшествий приблизились к дому и «прислушались».
– Не спят, - констатировала Анника. – Пятеро. Все в гостиной.
Олег тоже «увидел» пятерых, расположившихся в разных концах гостиной. Трое мужчин, причем один из них четко «откликался» на охотничьи чары «Волчий зов», и две женщины. Больше он ничего разглядеть не успел, но интуиция подсказывала, что что-то там в гостиной не так.
– Три парня и две девушки, - сказал он. – И у нас два окна. Выбирай любое.
– Вон то, - указала Анника на правое окно.
– Хорошо, - не стал спорить Олег. – Ты справа, я слева. Забрасываю артефакт, и мы сразу же идем за ним. Инерция нормального времени сохранит нам свободу действий, так что у нас будет тридцать секунд, чтобы уложить всех пятерых. Но не будем оптимистами. Возьмем в качестве ориентира двадцать секунд. На тебе трое справа, на мне двое слева. Согласна?
– Согласна, - отстраненно ответила девушка, уже начавшая, по-видимому, погружаться в боевой транс.
– Капюшон и маска, - напомнил Олег, и сам прилаживая аксессуары, которые должны их не только обезопасить, но и обеспечить им инкогнито.
– Да, да, - Анника натянула капюшон, оставивший открытым только лицо, и взялась надевать маску.
– Все, - глухо сказала она через мгновение. – Я готова.
Девушка отошла от него на несколько шагов и встала в стартовую позицию. Зная ее возможности, Олег не сомневался, что через мгновение после того, как артефакт разобьет оконное стекло, она будет уже в апогее прыжка. Прыгает Анника под чарами далеко. Метров на семь с места, так что по времени все должно сработать, как надо. Сам он тоже приготовился и, подвесив артефакт в воздухе, швырнул его «Шквалом» в окно. «Шквал» - странное заклятие. С одной стороны, это вариант гораздо более слабого «Бриза», используемого магами вместо магловских вентиляторов, но, если кое-что изменить в структуре каста можно последовательно получить «Порыв ветра» или «Шквал». «Бриз» относился к чарам 2-го ранга, «Порыв» и «Шквал» - третьего, но конструкт заклинания позволял вложить в него еще большую силу, и тогда «Бриз» превращался в «Тайфун», которым можно было сносить деревянные дома и валить лес. Олег как-то поднял подпитку до седьмого ранга. То, что у него получилось, наверное, следовало назвать «Торнадо». Весьма впечатляющий довод в настоящем сражении, тем более что о существовании этих чар никто даже не догадывается.
Сейчас чары сработали штатно, как заклинание 3-го ранга, и артефакт, разбив стекло, влетел в просторную гостиную и, выдав круговой импульс, завис в воздухе. Время остановилось, и в нем, как муха в янтаре, замерли все находившиеся в помещении люди. Не задумываясь и не пытаясь анализировать, кто есть кто, Олег двумя Ступефаями Дуо[9] отправил людей, находившихся в левой части комнаты в глубокий обморок. Кастанул, развернулся и уложил еще одного, до которого не успела добраться Анника, успешно отправившая в беспамятство двоих других.
«Все? – спросил себя Олег. – Все. Девятнадцать секунд ровно!»
– Нет, ну ты посмотри! – отвлек его от неактуальных мыслей голос Анники.
— Вот черт! – ошеломленно выдохнул он, осмотрев помещение.
– Только на ингредиенты, - жестко сказала будущая вторая жена графа Сегрейва. – Всех троих!
Судя по тому, что они увидели, временно ушедшие в подполье Люпин, Петегрю и Дэлиан Асл устроили в этом доме персональный филиал ада для двух девочек с пятого курса Хаффлпаффа. Обе голые и, по всей видимости, неоднократно изнасилованные, получив вместе с своими мучителями Ступефай, они застыли в недвусмысленных позах. Одна из них лежала на столе, привязанная к его ножкам за руки и за ноги. Другая, - практически в той же позе, но лицом вниз, а не вверх, была привязана к кушетке. Похоже, заставлять девушек трахаться под Конфундусом или Империусом гриффиндорцам показалось невесело. Насиловать по-магловски, чтобы девочки сопротивлялись и кричали от боли и ужаса, было куда интереснее.
– Сможешь подлечить? – спросил Олег, обращаясь к Аннике.
– Ну, я не целитель,
– Сделай, что сможешь, - кивнул Олег, - а я пока займусь нашими донорами.
Одного за другим он поднял злодеев Левиоссой и перенес Левикорпусом на свободную часть гостиной и принялся за дело. Эти парни заслужили буквально все, что он собирался с ними сделать. Олег освободил их от одежды, цепочек, серег и колец, а потом связал, согнув их тела дугой: руки были связаны за спиной и привязаны к связанным и максимально отведенным назад ногам. После этого он привел их в чувство. Они должны были страдать и видеть страдания своих подельников. Затем, не обращая внимания на их крики, ругань и мольбы, он применил к Люпину «Инферно», и не заморачиваясь подбором ужасов, «скормил» ему тот же сценарий, что и Поттеру. Вся разница в том, что в прошлый раз он торопился, а сейчас – нет. Люпин нужен был ему живым, но не обязательно в здравом уме. Зато его сейчас можно было «читать» вдоль и поперек. Прошлое, настоящее и все планы на будущее. И все это не лишь бы как, а в подробностях, во всех, мать его, сраных подробностях без цензуры и купюр. Смотреть на это было противно, но и не смотреть нельзя, и, прежде всего, потому что «ретроспектива» открывала правду, как она есть, успокаивая совесть и снабжая необходимыми фактами, а «перспектива» указывала на то, что горбатого только могила исправит, и значит Дамблдор со своими вторыми шансами в корне неправ, хотя Олегу это было и так ясно..
Люпин происходил из приличной чистокровной, но не знатной и не знаменитой семьи. Люди среднего достатка и средних способностей. Сам Римус тоже звезд с неба не хватал. Прогнозы колдометиков четко очертили границу возможного: слабый волшебник без специальных талантов и даров. Но, в принципе, ничего страшного. Таким был и его отец, а до него отец отца. Мелкие министерские чиновники, такая же судьба ожидала и Римуса. А потом случилось несчастье. Во время атаки вервольфов на деревню, в которой они жили, Фенрир Сивый прорвался через оборонительную линию, созданную волшебниками и ведьмами, и, пробежав через деревню, ворвался в первый попавшийся на его пути дом. Выбор, казалось, был случайным, но, тем не менее, именно в этом доме нашлось нечто, что приманило оборотня. Мать Люпина, и он сам не спустились в подвал. Римус не знал, отчего его мать нарушила правило, - он был тогда слишком мал, чтобы понимать такие вещи, - но вот то, что случилось потом, он видел и запомнил на всю жизнь. Пользуясь тем, что деревенские вели бой на внешнем периметре, Фенрир, находившийся в полуобороте, изнасиловал женщину на глазах у ребенка, а потом оторвал ей голову. Мог бы убить и мальчика, но отчего-то всего лишь покусал, заразив ликантропией. Вот тогда, на самом деле, и возник нынешний Люпин.
Отец увез его в Лондон, где никто не знал, что трагедия семьи Люпин не исчерпывалась гибелью матери мальчика. И с этого момента Римус вел двойную жизнь, которую создал страх быть пойманным. Скрывая свою звериную сущность, он старался быть тихим и незаметным, мягким, спокойным, дружелюбным и приветливым. Но внутри этого милого мальчика всегда жил монстр. Учась в Хогвартсе, - сам он не знал, чем они с отцом заслужили благосклонность Дамблдора, - Римус показал себя старательным и усердным учеником. Звезд с неба не хватал, но учился хорошо и вел себя в высшей степени достойно. Казалось, он из тех ребят, которые не попали на Рейвенкло, только потому что им не хватало интеллекта. Однако мечтал он не о новых знаниях и не о магических свершениях, а совсем о другом. В душе он был чудовищем, воображая, как насилует, убивает и жрет своих одноклассниц. В его мечтах это всегда были девочки, и чем старше он становился, тем младше были его воображаемые жертвы. Но до определенного момента он четко различал, где кончаются его сладкие, но чреватые собственной гибелью грезы и начинается суровая действительность. Когда-нибудь он все равно сорвался бы, ибо такое невозможно удержать в себе надолго, но, вероятно, он продержался бы гораздо дольше, не познакомься он с Джеймсом и Сириусом и не став третьим на тот момент мародёром. Сначала-то все было просто замечательно: дружная компания, общие игры и развлечения, прогулки по ночному замку и веселые розыгрыши. Но ребята росли, Поттер и Сириус, почувствовавшие свою полную безнаказанность, становились все наглее, а «шутки» мародеров все опаснее и злее. И вот эти их развлечения медленно, но верно сводили Люпина с ума. Они разжигали в нем огонь неутолимых желаний, и на пятом курсе он впервые осознанно выпустил зверя на свободу. Дело в том, что Римус, как и его «отец-инициатор» Фенрир, являлся уникальным оборотнем. Он не терял себя при обороте, становясь разумным чудовищем, а не безмозглым животным. Становясь волком, он конечно же менялся, теряя в значительной мере свою человечность. Возрастала кровожадность, и инстинкты зверя готовы были взять верх над упорядоченным человеческим поведением, однако Римус «оставался в сознании» и продолжал все понимать, вполне отдавая себе отчет в том, что он творит, и получая от этого огромное удовольствие.