Берсерк
Шрифт:
– Излагай! – предложил Олег, понимая уже, что речь пойдет о чем-то большем, чем их первоначальный план.
– Когда я запитаю алтарный круг, мы обменяемся малыми обетами на норманнский старый лад. Эванс об этом знать не надо, это будет только между мной и тобой, и свадебной церемонии не помешает. Но зато все остальное пойдет на пользу не только мне и моему будущему ребенку. Ты тоже будешь включен в родовой ритуал. А, если еще и трахнешь меня перед алтарем в подтверждение обетов, считай получишь, как минимум, десять процентов прироста к силе. Это древняя магия, Берт. Наша семейная. И про это никому не стоит рассказывать. Дальше все будет так, как ты обещал Лили. Она первая жена, я вторая.
Вообще-то, сложно сказать, отчего Анника чувствовала себя настолько неуверенно, что вела себя так, словно уговаривала его на какую-то гадость. Все обстояло с точностью до наоборот. Она предлагала ему редкий, невероятный по своей ценности дар.
– Я с благодарностью и любовью принимаю твой дар, Анника, - сказал он вслух. – И предлагаю, раз уж так, заняться любовью прямо на алтаре. Я знаю одно заклятие. Оно усилит твой ритуал.
– Серьезно? – удивилась девушка.
– А ты что, сомневалась во мне?
– Нет, но…
— Значит, решено, - подвел он итог дискуссии. – Пошли!
И уже через пять минут они взялись раскладывать пленников в правильных местах сигила и в наиболее подходящих для вскрытия позах. Дело нехитрое, если заранее прочел инструкцию. Инструкцией в данном случае являлся трактат Клавдия Птолемея[12] «Альмагест», вернее его тайная, магическая составляющая, которую по древней традиции записывали между строк основного текста.
– Все, - сообщил Олег, разложив рядом с телами специальные инструменты и хрустальные контейнеры для ингредиентов. – Можешь приступать.
– Выходи из круга, - приказала Анника. – Потом зайдем вместе.
Олег вышел и остановился чуть в стороне, внимательно наблюдая за Энгельёэн. Между тем, она стащила с себя рубаху и, оставшись нагой, начала специальным, замешанным на ее крови зельем наносить на себя руны и простые сигилы. На руки, на ноги, на гладкий безволосый лобок, на живот и на груди. Пожалуй, последнее было сложнее всего, так как она делала это без зеркала, но сразу после этого она сделала некую надпись из пяти неизвестных Олегу рун на своем лбу, и еще три такие же руны нанесла себе на загривок, подняв волосы свободной рукой.
Закончив с «росписью», она зажгла свечи, заранее расставленные домовиками по их домашней стандартной схеме, и, пролив, кровь на вырезанный в камне рисунок, запела на древнескандинавском языке. Олег ее понимал и даже узнал скальдическую драпу[13], которую она пела. Очень сложный текст и непростая структура стиха, но вскоре он перестал обращать внимание на песню, потому что увидел, как начинает оживать алтарный круг.
– Раздевайся и дай руку! – прекратив пение, приказала Анника.
Олег поспешно стащил рубаху через голову и, взяв в левую руку правую руку Энгельёэн, шагнул за внешнюю черту круга.
– Здесь! – они остановились в так называемом управляющем сигиле.
– Обеты произносим одновременно, - сообщила девушка. – Старайся идти со мной рядом.
Обеты были древние и очень простые по содержанию, но произнести их синхронно было крайне трудно. И все-таки Олег справился.
– Все! – выдохнула Анника. – Теперь трахни меня, и все будет зашибись!
– Э… А не больно будет? – засомневался Олег, вспомнив, как лишал девственности Мод. Но там и тогда у них просто не было выбора. Или жесткий секс на алтаре, или жестокая смерть. Сейчас же дела обстояли не настолько скверно. Напротив, речь шла всего лишь о бонусе.
– Дурак! – Анника шагнула к алтарному камню и нагнулась, опираясь на локти. – Я уже теку! Сам убедишься, если перестанешь тормозить!
Ну,
«Мне нравятся такие ритуалы», - подумал он отрешенно, кладя руки на белые ягодицы своей почти уже жены.
Мягко провел ладонями по шелковистой и чуть прохладной коже, от которой исходил слабый запах мороза и земляники. Затем осторожно раздвинул пальцами влажные «уста», открывая узкий проход в вагину и в следующее мгновение осторожно вошел в Аннику. Сначала неглубоко, совсем чуть-чуть, но почувствовав, что девушка действительно потекла, двинул член вперед, уже не сдерживаясь. Тяжело дышавшая Анника слабо застонала на пятом или шестом возвратном движении и почти сразу закричала в голос. Похоже, не он один наслаждался сексом. Энгельёэн двигалась в такт его толчкам, словно пыталась заставить его член войти в нее еще глубже, хотя свободного места там, как он достоверно знал, уже не оставалось. Все-таки его «нефритовый жезл» был всем жезлам жезл. Достойный, так сказать, орган для настоящего викинга, чтобы не было стыдно, трахая настоящую валькирию.
Увлекшись процессом, Олег едва не пропустил момент, когда потолок и стены алтарного зала засветились сначала слабым, но постепенно усиливающимся янтарным сиянием. Казалось, свечение это усиливается с каждым толчком Олега и с каждым яростным стоном, срывающимся с прекрасных губ Анники. Кульминации соответствовала мощная вспышка. Луч голубого пламени вырвался из алтарного камня едва ли не перед самым лицом девушки, ударил в потолок и пролился на Олега и его теперь уже жену прохладным искрящимся потоком. Они кончили одновременно, и оба с невероятной силой, вместе почувствовав благословение рода Энгельёэн.
– Ну, вот и все, - Анника выпрямилась и обернулась к Олегу. – Получилось даже лучше, чем я ожидала. Давай, Бертель, заканчивай с этими козлами. Закроем ритуал, и бонусы посыплются на нас, как золотой дождь.
***
Тройственную свадьбу сыграли через четыре дня, и никто, ни Лили, ни Блэки, ни кто-нибудь из гостей не заметил, крошечной заминки в ритуале, когда магия Рода Энгельёэн принимала Бывшую Эванс в свои объятия и передавала ее Роду д’Э, подтверждая супружеские обеты всех троих брачующихся. Дело было сделано, обряд соблюден и ритуал «Таинств брака» завершился тем, что каждый из троих сделал несколько глотков из серебряной чаши, в которой были смешаны штайнское вино[14] из зачарованной бутылки, хранившейся в Феррерс-хаусе с 1567 года, кровь всех участников триады и Vis vitalis maxima, сваренным Снейпом как раз накануне. И надо сказать, первичный эффект почувствовали все трое, хотя лишь двоя знали, что они чувствуют и отчего. Чувство было очень сильным и необычным, но относительно кратковременным. Вторичные следствия ритуала дали о себе знать лишь ночью, но зато продержались почти целые сутки. Эти ощущения были слабее, но зато гораздо приятнее. А о тех изменениях, которые произошли в их магии и в их телах, все трое узнали гораздо позже, и, если Олег и Анника знали, в чем тут дело, то Лилс была этими изменениями по-хорошему удивлена. Впрочем, правды она так и не узнала. Незачем ей было обо всем этом знать. Узнает одно, до остального рано или поздно додумается. Мозгов хватит. Впрочем, все это случилось несколько позже, а сразу после брачного ритуала наступило время застолья, тостов, здравниц, подарков и добрых пожеланий.