Берсерк
Шрифт:
[11] Вуайеризм (фр. voyeurisme от voir «видеть») — сексуальная девиация, характеризуемая побуждением подглядывать за людьми, занимающимися сексом или «интимными» процессами: раздевание, принятие ванны или душа, мочеиспускание. Вуайеризм в большинстве случаев связан с тайным наблюдением за другим человеком.
[12] Клавдий Птолемей (ок. 100 — ок. 170) — позднеэллинистический астроном, математик, механик, оптик, теоретик музыки и географ. Жил и работал в Александрии Египетской, где проводил астрономические наблюдения. Автор классической античной монографии (см. «Альмагест»), которая стала итогом развития античной небесной механики и содержала практически полное собрание астрономических знаний Греции и Ближнего Востока того времени. Оставил глубокий след и в других областях знания — в оптике, географии, математике, а также в астрологии.
[13] Скальдическая поэзия (норв. Skaldekvad) —
Основная форма скальдической хвалебной песни — драпа (drapa). В её структуре обязательно были несколько вставных предложений («стев», то есть припев), которые делили драпу на несколько отрезков.
[14] Штайн, устар. Штейн — виноградник в окрестностях немецкого города Вюрцбург (Нижняя Франкония, Бавария).
Среди продукции Штайна выделяется сладкое вино урожая 1540 года. В этот год в результате аномальной жары Рейн почти полностью пересох, так что его было возможно перейти вброд. Штайнское вино 1540 года было изготовлено из перезрелого винограда и особенно долго выдерживалось в бочках — его разлили по бутылкам лишь в XVII веке. В 1961 году штайнское вино 1540 года участвовало в специальной дегустации с участием ведущих знатоков.
[15] Промилле (лат. per mille, pro mille «на тысячу») — одна тысячная доля, 1/10 процента.
[16] Вега — самая яркая звезда в созвездии Лиры, пятая по яркости звезда ночного неба и вторая (после Арктура) — в Северном полушарии.
[17] Альтаир — самая яркая звезда в созвездии Орла и 12-я по яркости звезда на небе. Название происходит от арабского «ан-наср ат-таир», означающего «летящий орёл». Альтаир — одна из вершин летне-осеннего треугольника, который виден в Северном полушарии в летние и осенние месяцы. Вместе с бетой и гаммой Орла он образует хорошо известную линию звезд, которую иногда называют Семейство Орла или Вал Орла.
[18] Сверхценная идея — психиатрический термин, обозначающий суждение, которое возникает в результате реальных обстоятельств и выводимо из личности, её установок, но сопровождается неиссякаемым эмоциональным напряжением и преобладает в сознании над всеми остальными суждениями. Человека охватывает чрезмерная одержимость в достижении какой-либо цели.
Глава 11
Глава 11.
Ночь на 31 июля 1980
В этот раз им немерено повезло. Пожиратели, как по заказу, напали на соседей одного из бойцов ТС. Он в этот момент был дома, но сразу же проснулся, когда услышал на улице шум боя и крики. Выглянув в окно, Уиттл Каннингтон увидел, что какие-то деятели в черных плащах и белых масках атакуют дом маглорожденных волшебников-пивоваров. Дом – это не крепость, но все-таки кое-какая защита на нем стояла, и сейчас несколько волшебников пытались ее взломать. Все это выглядело не как настоящая боевая операция, а скорее, как тренировка, и парень понял, что пожиратели, не ожидавшие настоящего отпора, привели к дому пивовара своих новобранцев, чтобы натаскать их в «условиях, максимально приближенных к боевым». Такое уже случалось несколько раз весной и летом, и результаты таких атак выглядели обычно даже страшнее, чем ужасы, творимые профессионалами. Молодняк, мало что выпендривался друг перед другом, но к тому же, почувствовав вкус крови и вкусив ощущения вседозволенности, творил такое, что блевали даже опытные авроры, а в доме Генри Гуди, кроме его жены и матери, находилось три девушки-подростка от двенадцати до семнадцати лет. Поэтому Каннингтон, не раздумывая, послал патронуса к своему командиру Гилберту Сегрейву, а сам, прихватив из тайника, пару самодельных алхимических бомб, приказал родителям – впервые в жизни подняв на них голос, - спуститься в подвал и ждать, пока все не закончится. К счастью, даже его дед, готовый спорить с любым и по любому поводу, понял, что дело серьезное, и, одобрительно кивнув Уиттлу, повел выскочивших из комнат на шум родственников в укрепленный подвал. Теперь он, верно, догадался, отчего его внук настаивал на создании «подземной крепости». А сам парень в это время, выскользнув из дома через черный ход, бежал, перепрыгивая через заборы, чтобы оказаться с противоположной стороны дома, на который напали пожиратели. Он знал, что вписывается в почти безнадежное дело,
Засидевшийся за бумагами за полночь, Олег уже собирался идти спать, когда к нему в кабинет влетел призрачный ворон. Слабенький, едва удерживающий свою условную телесность он каркнул, «тревога», и довольно внятно назвал адрес. Раздумывать было некогда. В такого рода делах счет обычно идет даже не на минуты, а на секунды, поэтому Олег сходу задействовал сигнал «Товсь» и, вызвав домовика, приказал принести ему «всю снарягу». Все про все заняло у него четыре минуты и двадцать три секунды, но на площадку аппарации он вбежал одновременно с группой быстрого реагирования. С тех пор, как зимой-весной этого года в Англии начался террор пожирателей, в двух домах, - в Феррерс-хаусе и в резиденции Блэков на Гримо 12, - ежедневно дежурили пятерки боевиков ТС. Сейчас, к слову сказать, Олег послал своего патронуса к Сириусу, чтобы тот был наготове. Мало ли как пойдут дела. А так на крайний случай будет поддержка. Но это все пока было несущественно. Он назвал своим людям адрес аппарации, и через мгновение они прыгнули. Не все сразу, поскольку не дураки. Вперед с опережением в десять секунд ушли первые двое, за ними прыгнул Олег и следующей с тем же интервалом ушла тройка. К счастью, предосторожность оказалась излишней. Засады на месте высадки не оказалось, зато отсюда хорошо были слышны звуки боя. Грохнули один за другим два взрыва, и к низкому зимнему небу взметнулись всполохи алхимического пламени, и сразу же после этого раздались вопли раненых.
Ориентируясь на эти звуки и на место, где они увидели огненные всполохи, Олег и его люди пробежали по узкой улочке, свернули на другую, и вскоре перед ними открылась картина боя. Защита небольшого и довольно старого особняка уже была взломана, но, судя по всему, первый штурм защитникам дома удалось отбить. На земле тут и там валялось несколько тел в черных плащах, что только подзадоривало атакующих. С угрожающими криками и бранью они обстреливали дом бомбардами и прочей взрывающейся или воспламеняющей дрянью. Из окон второго этажа отстреливались взятые в осаду люди. Олег насчитал пять активных палочек, но три из них явно принадлежали обычным слабосильным штафиркам. Двое других, правда, оказались на диво хороши. Да еще парень, который их вызвал, очень грамотно двигался по темным соседским дворам время от времени постреливая издалека. Он явно старался не подставляться, но вел бой уверенно, и прямо на глазах Олега уложил кого-то из нападавших весьма впечатляющим заклятием Гейральв[1], которое разучивали все новобранцы Олега. Но этот парень оказался более, чем неплох. Его эльфийское копье попало пожирателю в грудь и пробило того насквозь.
«Весьма впечатляюще!»
– Работаем! – крикнул он шепотом, пуская молнии с обеих рук.
С их прибытием дела у защитников пошли куда лучше, а у нападающих, соответственно, сильно хуже. Пожиратели стали нести больше потерь, но это, и в сам деле, был расходный материал. Дрались они слабо и закономерно проигрывали сплоченной группе натренированных бойцов. Однако, довольно скоро обнаружилось, что среди этого отребья находился, как минимум, один хорошо подготовленный боевик. Вероятно, это был или вожак этой банды, или инструктор, руководивший их подготовкой, но вот его стоило взять живым. Очень уж хотелось Олегу поговорить с кем-нибудь из старых пожирателей. Поэтому он обрушил на боевика быструю серию не самых сильных и не самых опасных заклинаний. Отразить их или парировать было вполне по силам даже среднему бойцу, но плотность огня, которую создал Олег, была такой, что его противник продержался всего двадцать секунд. А еще через несколько минут бой закончился. Бежать бандиты не могли, даже если владели искусством аппарации, поскольку первое, что сделали бойцы группы быстрого реагирования, сразу после того, как Олег бросил свои Молнии Зевса, это постановка антиаппарационного барьера.
– Двадцать три трупа, один без сознания и двое сдались, - доложил Олегу Олли Джексон.
Бой закончился всего три или четыре минуты назад, а его люди уже оперативно подбивали итог.
– Пленных в расход, а с бессознательным я поговорю сам, - Олег сделал распоряжение и пошел к человеку, кулем лежавшему на земле.
Подошел, присел рядом. Забрал палочку и, бросив чары обнаружения, нашел и снял с мужчины семь разных артефактов и только после этого сорвал маску.
«Ну, здравствуй, Торфинн! – ухмыльнулся он мысленно. – Это я удачно зашел. Будет, что подарить молодой жене!»