Бесчестие миссис Робинсон
Шрифт:
«Я лишилась всего, — написала она Джорджу Комбу, — но я была беспечна и безрассудна и поэтому заслужила страдание». В течение многих месяцев она находилась «в состоянии, граничащем с безумием, и серьезно размышляла о самоуничтожении». Она говорила, что лишь надежда воссоединиться когда-нибудь с детьми удержала ее от самоубийства.
Осенью она съездила в Мур-парк и рассказала Эдварду, что произошло в Булони, предупредив о намерении Генри мстить: отняв почти все, что было ей дорого, он теперь хотел публично опозорить ее и разрушить семью, которой она восхищалась. И он хотел денег.
Генри ненавидел Эдварда Лейна и завидовал ему, объяснила Комбу Изабелла. «Он решил погубить его, если возможно, прилюдно пообещав закрыть Мур-парк». Также он считал,
Генри проконсультировался у юристов. Первоначально он планировал подать в суд на Эдварда с требованием возмещения ущерба на основании «преступного разговора» с Изабеллой, которая по закону являлась движимым имуществом своего мужа, но юристы отсоветовали ему затевать процесс немедленно. Предположительно, они сказали, что у него нет шансов выиграть дело, представив в качестве доказательства только дневник, поскольку закон тогда требовал двух свидетелей для подтверждения прелюбодеяния. В декабре 1856 года он нанял бывшего инспектора Чарли Филда для сбора дальнейших свидетельств против жены.
Эдвард по-прежнему управлял водолечебницей в Мур-парке, хотя и страдал от возобновившихся приступов диспепсии. Обнаружив, что агент Генри расспрашивает его слуг, он написал Изабелле. Письмо он послал ей через юриста по имени Грегг [87] , бывшего пациента Мур-парка, и Изабелла ответила таким же образом. Такая система скрывала переписку между этой парой, маскируя обмен посланиями, адресованными или написанными третьим лицом, и таким образом избегая, например, внимания любопытных слуг или вопросов жены или тещи. Эдвард надеялся утаить эту историю от Мэри и леди Дрисдейл. Для обсуждения ситуации он договорился с Изабеллой о встрече.
87
Это мог быть Уильям Грегг, читавший право в Эдинбургском университете Эдварду, который окончил его со степенью магистра гуманитарных наук в 1844 году.
Эдвард и Изабелла подозревали, что Генри собирается добиваться постановления суда о раздельном проживании супругов. Изабелла заверила Эдварда, что, если Генри подаст иск о раздельном проживании, она признает себя виновной в прелюбодеянии. Таким способом она избавляла Эдварда от вовлечения в это дело, сохраняя в тайне его участие в данной истории. Последними обращенными к ней словами Эдварда, как она позднее написала, стали: пусть «будет, что будет, ему следует знать, что он пострадал несправедливо». Являясь автором уличающего дневника, Изабелла соглашалась, что вина полностью лежит на ней.
Ни Эдвард, ни Изабелла не ожидали, что Генри потребует полного развода — в рамках существовавшей тогда системы это было чрезвычайно сложно и дорого. Обманутый муж должен был получить право на раздельное проживание в епископальном суде Коллегии юристов по гражданским делам в Лондоне, возмещение ущерба в Суде королевской скамьи [88] , а затем добиться частного закона парламента о расторжении брака. Стоимость могла дойти до нескольких тысяч фунтов. Между 1670 и 1857 годами только триста двадцать пять таких разводов было оформлено, в среднем меньше двух в год.
88
Старейшее в Великобритании судебное учреждение; с XIX века по реформе 1971 его компетенция ограничена рассмотрением гражданско-правовых споров. — Примеч. пер.
Однако с начала 1850-х парламент обсуждал вопрос об изменении этого закона таким образом, чтобы облегчить данную процедуру, сделать ее дешевле, последовательнее и прозрачнее.
89
Ч. Диккенс. «Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим». Пер. А. Кривцовой и Е. Ланна. — Примеч. пер.
В апреле Генри подал прошение об официальном раздельном проживании с женой, и в конце месяца Изабеллу вызвали в суд.
Джордж и Сеси Комб находились в Мур-парке в июле 1857 года, когда Эдвард Лейн узнал о прошении Генри и наконец открыл жене и теще, какая катастрофа может обрушиться на их семью. От гостей они свои неприятности скрыли. Комб единственно отмечает в своем дневнике, что обе хозяйки заболели. «Миссис Лейн лежит в постели из-за солнечного удара, полученного в зоологическом парке 14 июля, — написал он 25 июля. — Леди Дрисдейл расхворалась, пульс у нее 120 и сильное расстройство пищеварительной системы». Нездоровье женщин, написал он, «огорчило нас».
Это был второй визит Комбов в Мур-парк. Джорджа мучили проблемы с пищеварением, а Сеси страдала от нервной депрессии и страхов. Они с удовольствием провели на курорте месяц. В окрестностях поспели пшеница и рожь, отметил Джордж, а ежевика и липы стоят в цвету. Гости срывали огромные фиги со шпалерных деревьев в огороженном саду, а вечерами собирали на дорожках светлячков. «Мы с Сеси пошли в лощину, — написал Джордж 25 июля, — и наслаждались нежным ветерком и прекрасным пейзажем. Мы долго отдыхали на сухой траве, и она пела старые английские мелодии, которыми я восхищаюсь».
Изредка в мирное времяпрепровождение Комбов вторгалась случайная новость. 9 июля Джордж замечает, что газеты заполнены сообщениями о суде над Мадлен Смит, дочерью архитектора из Глазго, которую обвиняли в отравлении любовника, отказавшегося вернуть ей уличающие любовные письма. В этих письмах мисс Смит [90] , судя по всему, радовалась своему сексуальному преступлению, замечал судья, «ссылаясь на него, в одном из отрывков в особенности, в выражениях, которые я не стану зачитывать, ибо, возможно, они никогда не предназначались для печати, поскольку происходили между мужчиной и женщиной». Уже одно ее поведение было достаточно шокирующим, но гораздо хуже то, что она получала удовольствие, вспоминая о нем. Комб написал: «Основание черепа должно быть в целом большим, а коронарный участок — недостаточным». Те же самые черты — большой орган афродизии и маленький орган благоговения — он определил и у Изабеллы.
90
Из «Процесса Мадлен Смит» (1827) Ф.Т. Джесса, цитируемого в «Культуре и адюльтере» (1999) Леки.
К 3 августа, дню отъезда Комбов, Мэри и ее мать, похоже, оправились. Лейны и леди Дрисдейл собрались вместе с гостями проводить своих знаменитых друзей. Одна из пациенток, шестидесятилетняя вдова из Абердиншира, умоляла Комба дать ей прядь волос. Сеси эта просьба позабавила, особенно когда Джордж с трудом снабдил свою поклонницу просимой прядью. «Едва ее нашли, — написал он, — поскольку волос у меня мало и они коротки». На этой комической ноте любящая старая пара попрощалась с обитателями Мур-парка и отправилась в карете на железнодорожную станцию.