Беседы с Vеликими
Шрифт:
А недавно смешная история была такая. Орлуша (интернет-поэт Андрей Орлов. – И.С.) поехал в Казань по делам, когда занимался рекламой. И вот приходит он в одно татарское учреждение, где полно симпатичных сотрудниц, и, понятное дело, сразу начинает с ними заигрывать. А те его обсуждают по-татарски и хихикают. Тут он мне звонит и я, как мы заранее условились, медленно говорю ему татарские фразы, которые он тупо повторяет: «Да, я в Казани. Уже приехал. Давай встретимся. Сегодня в семь вечера у Кремля». Бедные девушки взбледнули и полезли
У меня не только много языков – я вообще живу несколько жизней одновременно. В одной жизни я – добропорядочный бюргер, образцовый отец семейства. В другой жизни я – крутой ученый, кандидат наук без границ, который ездит по планете и героически спасает ноги диабетикам. А есть еще один я – хулиган, тот, что отыгрывается за свое неподвижное сидение в самолетах и вымещает всю агрессию на клавишах. Причем – на любых практически. Я могу Гимн Советского Союза сыграть на охотничьем манке, а на пианино я играю просто пиздец.
– И всего этого тебе показалось мало. Ты решил еще стать писателем-падонком! Зачем?
– Графомания чистой воды.
– Ну допустим. А невропатологом ты почему стал?
– Это очень просто. Я никогда не собирался работать в медицине… Но в то далекое время запретов, чтоб иметь право заниматься иглотерапией, которой я когда-то увлекался, необходим был диплом невропатолога, и я его получил. Увлечение прошло, а диплом остался.
– Еще один аргумент в пользу этой специализации такой: вроде ты и врач, но ни за что не отвечаешь.
– Не скажи. Тут всякое бывает. Один раз чуть не убил девушку. Поставил ей от насморка иголки в поезде на пути из Болгарии, а она тут же на глазах дуплиться стала – еле откачал.
– А тебе не говорили, что ты со своими узкими глазами не очень-то на татарина похож? Скорее на индейца.
– Да, в семье я один такой, сам не знаю откуда. Кстати, был случай. Один очень тяжелый больной, перед тем как лечь на операцию, посмотрел на меня внимательно и спросил: «Тебе никогда не предлагали Чингачгука сыграть?» Пока его оперировали, я не поленился, пошел купил индейские причиндалы – и когда он отходил от наркоза, первое, что увидел, был я, одетый в индейский прикид с перьями, с серьезным ебальником и поднятой рукой. Он так ржал! Человек выходит из кайфа, а его встречает Чингачгук…
– А какая у тебя сейчас в медицине специализация?
– Никакая. Я сейчас ученый. В 1992-м я начал проект: в то время немцы придумали, как спасать диабетикам ноги, чтоб они не гнили и не отваливались. А мы были первые, кто испытал этот метод в России. Я же просто придумал, как быстро показать, что метод работает. Обычно для того, чтоб доказать, что лекарство лечит, нужны десятки лет и полмиллиарда долларов. А мы это сделали быстро и дешево.
– И как?
– Ну как, надо брать и лечить вовремя: таблетками кормить, в вену лить… А то начнут по ночам на стенку от боли
– Мы работали довольно успешно, и в какой-то момент меня спросили: не хочу ли я перебраться в Германию и оттуда руководить этим процессом в других странах? Я согласился и в 1998-м переехал.
– И ты цинично думал: «У них там, в России, дефолт, а у нас тут, в Бундесе, все хорошо. Вовремя отвалил!»
– Ничего подобного! И никуда я не отваливал. Вообще считаю, что нет в мире лучше места, чем Москва, – только если у тебя открыта виза и ты в любой момент можешь улететь из Шереметьева-2. И не приговорен навечно к алчным гаишникам и мудакам, ссущим в подъездах… Короче, перебрался я в Германию и получил под свое начало 11 стран. Причем особый кайф в том, что сам я не трогаю больных, а только учу и аттестую врачей, лекции всякие там читаю… Последний раз я получал деньги за врачевание в 1991 году, а с тех пор только друзей и лечу. Ты знаешь, даже как-то лучше получается, когда это только хобби…
В Германии меня поразило многое, особенно как они относятся к своей безопасности. Знаешь, как там дети ездят на велосипеде? Чтобы проехать по тихому парку, несчастного ребенка снаряжают как рыцаря на войну: наколенники, налокотники, каска, чуть ли не капа на зубы, весь в лампочках и катафотах… Безопасность, то есть Sicherheit, бля! Вот и растет человек в таких тепличных условиях, а если когда вдруг кровь из коленки пойдет – сразу паника. Когда живешь в цивилизованном обществе, быт заставляет страховаться. Потому что если упал без каски и разбил еблище, то страховку не заплатят.
– Это утомляет. Есть статистика – из Швейцарии, самой спокойной страны мира, тыщи людей уехали в свое время в Иностранный легион.
– Ну да, чтоб пожить полнокровной жизнью, повпрыскивать адреналину. Ведь на Западе с тобой не может случиться ничего плохого – но и ничего хорошего тоже. Ты как шестеренка в больших отлаженных часах: комфортно тикаешь на своей оси, и тебя никто не тронет. Только слушайся себе Главную Пружину и не конфликтуй с соседними колесиками. А у нас тут с тобой может случиться все, в любую секунду.
– А там у тебя нормальная страховка. Отрежут тебе, к примеру, ноги – и ничего страшного. Тебя буду возить на электростуле, а по страховке медсестры будут тебе за те же деньги делать минет.
– Да! Я в Бундесе набрал 20 кило, потому что там быт доведен до совершенства. К этому быстро привыкаешь, и тебя уже начинает раздражать, что кто-то припарковался у твоего дома и тебе надо 100 метров пешком от стоянки пройти…
– Ты похож на Бунина, который уехал во Францию и стал там писать проникновенные тексты о русской деревне.