Бешеные псы
Шрифт:
Он поддел лезвием ее блузку.
Темное шоссе. Только белые полосы, исчезающие под колесами.
Треск распарываемой ткани раздался в темноте нашей угнанной машины.
Разрезанный лифчик полетел в окно Рассела.
Зейн просунул руки под блузку и нежно поглаживал голые груди Кэри.
— Можешь поплакать, — разрешил он ей.
— Вам лучше знать. Но это не ваша забота.
Темное шоссе неслось нам навстречу. Резкий, холодный ветер выл, врываясь в выбитые окна.
35
—
— Так вот, значит, как это бывает? — спросил Зейн. Мы сбросили скорость на перекрестке. Слева светились розовые неоновые огни. — Не туда.
Он спокойно отвечал Кэри и давал мне советы. Я въехал в предместье, построенное еще в годы Второй мировой, которая одарила Америку ее теперь разваливающимся средним классом.
— Надо угнать другую машину, — сказал Рассел.
— Нет! Во мне ваше спасение. Вот почему я здесь, ясно? Мы позвоним по экстренной линии, и нам придут на выручку. Никакого спецназа. Мы можем использовать ваших людей из Мэна. Вы все объясните, — не отступалась Кэри.
— Эй, ребята, — удивился Зейн, — неужели вы верите, что кто-нибудь купится на ваши объяснения?
— Восемь дней в неделю, — напела Хейли, на какое-то время позабывшая о своих причитаниях.
— Ладно, забудем про объяснения, — отрезала наша пленница. — Подумайте о том, как выжить. Прежде чем вы успели засветиться в «Каменном пони», вас уже обвинили в двух непростых убийствах, и это при том, что все уверены, что у вас один пистолет. Хотите знать, какие полномочия получила моя группа? — и, уж не знаю, врала она или нет, но сказала: — Установить местонахождение, нейтрализовать, организовать прикрытие. Главное — поменьше шума, вот чего хотело начальство, но больше всего оно заботилось о том, чтобы все снова оказались в безопасности.
— Куда теперь? — спросил я перед следующим поворотом. — Тут кругом жилые дома.
— А сейчас вы считаетесь в бегах, — продолжала Кэри, — и известны как безжалостные убийцы-параноики. Вооруженные пятью стволами, отобранными у моей команды, с кучей полных обойм, гранатами…
— Интересно, черт возьми, как это вы собирались прервать наше веселье без шума? — поинтересовался Рассел.
— Гранаты безопасные, вроде шутих, — объяснила Кэри. — То ли еще будет. Пистолет, стреляющий дротиками с транквилизатором? Следующая команда не будет возиться с такими тонкостями. Вы уложили двух агентов. Захватили меня. Начальство спишет меня как получившую тяжкие ранения или убитую. Теперь они будут травить вас как бешеных псов.
Мы ехали сквозь тьму, в которой спала Америка.
—
— Можете не сомневаться, — незамедлительно последовал ответ.
В окнах дома, мимо которого мы проехали, мелькнули огни.
— Вот почему все это превратилось в такой тяжелый случай, — сказала Кэри. — Для всех нас. И вот почему, если вы не дадите мне шанс вернуть вас, они вас просто раздавят.
— Мое излюбленное, — прошептал Зейн.
Поняла ли Кэри всю жесткую иронию шутки Зейна? Я призадумался. Понимала ли она, как и без того давит его каждый сон, каждый кошмар? Понимала ли, что страх изнасилования, который она испытала, когда его руки шарили по ней, — мнимый, потому что это плод безумия? Понимала ли, что мое сумасшествие не удержит меня от…
— Налево!
Я со всей силы нажал на тормоза, рискнул мигнуть красными задними фарами.
— Рассел, гляди — вот этот старый дом с частоколом и большим гаражом. Крыльцо завалено газетами. Почтовый ящик переполнен.
— Понял!
— Мы объедем слева. А ты — в глубокую разведку. Пошел!
Эрик притушил верхнюю лампочку «БМВ». Рассел осторожно выбрался через переднюю дверцу и прикрыл ее, еле слышно щелкнув замком. Он остановился вне конуса света наших фар и, прежде чем я свернул налево, исчез из поля зрения моего зеркальца.
После нашего седьмого круга Рассел материализовался, возникнув из живой изгороди, окружавшей намеченный дом, помахал мне рукой, чтобы я припарковался на другой стороне улицы, и разминочным темпом подбежал к моему окну, когда фары погасли.
— Круто! — шепнул он. — Это надо видеть!
— Хейли, — сказал я, заглушая шумный мотор, — садись за баранку. Эрик, проверь ее наручники.
Мы с Расселом пробрались между пристроенным гаражом старого дома и соседским частоколом. Кругом было тихо. Дверь черного хода скрипнула, когда мы ее приоткрыли и, проскользнув сквозь внутреннюю дверь, ползком пробрались на кухню с линолеумным полом.
— Не заперто, — шепнул Рассел.
— Предместье, — прошептал я в ответ, — но все же…
— Я посмотрел наверху, — все так же приглушенным голосом сказал Рассел, проползая вокруг холодильника. — Три пустые спальни, ванная. Внизу забитая мусором столовая, гостиная, кабинет со старым шведским бюро и эта вот кухня. Я решил, что я один.
Пистолет в кобуре у меня на поясе внезапно потяжелел на целую тонну.
Рассел приоткрыл дверь. Луч света пронзил темноту. Меня окатило запахами гаража: там пахло бензином, резиной покрышек, маслом, цементом, металлическими инструментами, летней, уже наполовину пожухшей травой, приставшей к лезвию газонокосилки.