Бешеный прапорщик: Бешеный прапорщик. Большая охота. Возвращение
Шрифт:
Анатоль Дольский подробно описал как, что и когда должно происходить, хотя ничего нового, за исключением мелких нюансов, я не услышал. Все это уже проходило, когда получал старлея. Поэтому, никуда не торопясь, обстоятельно готовлю процесс обмывания звездочек и таинство превращения прапорщика в подпоручика. И пусть мне кто-нибудь докажет обратное! По еще несостоявшейся будущей жизни помню, как обижался на начальника отдела в первый год службы, когда тот обращался: «Товарищи лейтенанты и офицеры!» И только получив третий «гвоздь» на плечо, да посмотрев на то, что выпустилось после
На данное мероприятие был приглашен весь отдел. Я с самого утра стал запасаться нужным количеством веселящей жидкости и провизии. В небольшом городке ресторана по определению не было, да и разговоры, которые будут вестись за столом, могли быть вредными для лишних ушей. Поэтому предложение устроить пикник на свежем апрельском воздухе вызвало полное одобрение со стороны начальства в лице капитана Бойко. В качестве закуски решил использовать, как мне тогда представлялось, ноу-хау из будущего. Всем известные шашлыки, поименованные «свининой на шомполах по-фронтовому».
На заранее облюбованную полянку рядом со стрельбищем потащил охапку березовых чурочек под удивленными взглядами своих орлов. Удивление их, правда, длилось недолго. Гриня чуть ли не силой отобрал дрова, мотивируя тем, что: «Командир к нам – как к людям, в сотню праздновать погоны отпустил, ни слова потом не сказамши, а мы, шо, бусурмане какие? Вспомочь не могем?» Митяй с Андрейкой прихватили корзинки и поспешили следом. Так что мне осталось разжечь костер и готовить угли. Кусок ошейка еще вчера был нарезан и замочен в маринаде, совсем простом – уксус, вода, лук колечками, соль, перец и чуть-чуть растительного, то бишь постного, маслица. Ни каких-то особых специй, ни лимона добыть не удалось, поэтому обходился простейшим рецептом. Итак, скатерть типа «поляна» расстелена на травке, бутылки, рюмки, тарелки с хлебом, весенним укропчиком, петрушечкой и зеленым лучком стоят как на строевом смотре ровными шеренгами. Угли скоро догонятся, бадейка с мясом в готовности номер один, шомпола лежат и ждут своей очереди…
И тут появляется сюрприз-нежданчик в виде Митяева, который на пару с Гриней тащит еще одну большую корзину. Поставив ее на землю, он берет под козырек и изрекает:
– Вашбродь, поздравляем с чином! Примите от казаков!
И теперь уже под моим удивленным взглядом достает из корзины горшки с солеными огурцами и грибочками, большой шмат одуряюще пахнущего копченого сала… и объемную, на четверть, бутыль с чем-то янтарно-золотистым. И я, кажется, догадываюсь с чем. Самогоночка на травках!
– Михалыч, спасибо! Откуда такое великолепие?
– Ну, я тут познакомился с одной… Вдовой-паненкой… Ну, она и поспособствовала из своих запасов…
Редкое зрелище, наверное, видеть Митяева смущенным и даже слегка покрасневшим. Вот, значит, к кому мой вахмистр по воскресеньям в гости ходит…
– Михалыч, передай казакам мою благодарность. Спасибо вам за поздравление…
Теперь дело осталось за малым – дождаться честной компании, которая не преминула появиться минут через десять, когда импровизированные шампуры были уже готовы.
– Здравствуйте,
– Здравия желаю, господа!
– Офицерское собрание разведотдела штаба армии прибыло в полном составе по вашему приглашению. Как старший по должности и званию, капитан Бойко делегирован нами для проведения церемонии. – Петр Иванович серьезен, как на докладе у генерала.
– Господа, я вижу, что господин прапорщик не готов к процессу. – Дольскому обязательно нужно погусарить. – Денис Анатольевич, а где же ваш боевой снаряд?
– Анатолий Иванович, я уже давно нахожусь в полной боевой готовности, – с этими словами достаю из корзинки граненый стакан с блестящими на дне звездочками, – Дело только за вами.
– Отлично! Поручик Дольский, вы назначаетесь тамадой!
– Слушаюсь, господин капитан!
– Петр Иванович, вам – обязанности виночерпия!
– Есть!
При этих словах чуть сдерживаю смех, маскируя его покашливанием, что, впрочем, не укрылось от Валерия Антоновича.
– Что-то не так, Денис Анатольевич?
– Извините, господа, вынужден отвлечься на две минуты к костру.
Раскладываю первую порцию на рогульки и возвращаюсь обратно.
– Итак, Анатолий Иванович, Петр Иванович, начинайте!
– Господин капитан, господа офицеры! Ваш покорный слуга имел удовольствие познакомиться с господином прапорщиком, будучи на излечении в госпитале. За то время, которое мы там провели, я узнал Дениса Анатольевича только с лучшей стороны. Имея возможность выйти в отставку в связи с контузией, тем не менее он настоял на отпуске по ранению, за короткое время восстановил свою форму и вернулся в строй. Более того, такие боевые навыки, как у него, я еще ни у кого не видел. Как вы знаете, я принимал участие в одном деле вместе с ним. Так спланировать и провести операцию по уничтожению взвода немцев может далеко не каждый кадровый офицер. Поэтому я рад, что господин прапорщик служит с нами в одном подразделении. Ваше здоровье, Денис Анатольевич!
– Благодарю вас, Анатолий Иванович!
Все пьют, кроме меня, естественно. Моя очередь впереди. Ритуал-с, блин!
– Господа офицеры, кто-нибудь еще желает высказаться? – Валерий Антонович серьезен и торжествен.
– Позвольте мне, господа! – Это уже поручик Ломов берет слово. – Вы все знаете, что моя основная обязанность – анализ разведданных, так сказать, аналитическая работа.
При этих словах опять еле сдерживаюсь от смеха, но на улыбку все-таки пробивает. Петр Иванович тем временем продолжает:
– Мне приходится часто беседовать с пленными, кое-какой опыт в этом есть. И я заметил, что «языки», приведенные господином прапорщиком, гораздо охотнее идут на разговор. И еще, когда я допрашивал офицера-артиллериста, тот поначалу кочевряжился, вел себя достаточно высокомерно. В это время по своим делам прибыл Денис Анатольевич и остановился послушать. Так вот с того момента обер-лейтенант стал очень разговорчивым и вежливым, но самое главное, он, глядя на господина прапорщика, непроизвольно держался руками за свою, пардон, задницу! Мне, господа, до сих пор интересно: почему немец себя так вел?