Бесконечность (др. перевод)

Кеньон Шеррилин

Жаль, что не существовало адвокатов, желающих защищать детей перед родителями.

— На какой вопрос ты хочешь получить ответ первым?

— Не умничай, Ник Готье. Я слишком зла, чтобы не реагировать на это.

Ему пришлось сдержать собственную вспыльчивость. Если он что-то и знал в своей жизни, то это то, что мама плохо реагировала на прямой конфликт. Милый, раскаивающийся Ник часто избегал наказания, даже когда заслуживал его.

— Прости, мама. Я не умничал, — он всегда старался прекратить ее крики, — я перепачкался… — он остановился, не сказав слово «кровь». Это выведет ее

из себя еще больше, —… в какой-то липкой гадости во время занятия. — Маленькая ложь, но чем меньше она знает, тем меньше вероятность того, что с ней случится инфаркт, и его запрут, пока он не станет лысым человеком среднего возраста. — Я… ммм, я хотел принять ванну у Баббы, прежде чем я не перепачкал этой гадостью все в клубе и не навлек на тебя неприятности. — Не стоило упоминать о том, что вид его окровавленной одежды заставил бы ее в панике звонить в полицию, ведь последнее, что Баббе было нужно: еще одна запись об аресте. — Мне следовало вначале тебе позвонить. Мне очень жаль. Наверное, я провел в душе больше времени, чем намеревался. Ты знаешь, что у Баббы есть штука, выпускающая пар с потолка? Ты должна увидеть эту ванную, мам. Это самая шикарная вещь на свете.

Она не позволила ему заболтать ее.

— С тобой все хорошо?

— Да, мадам, — небольшое проявление уважения всегда смягчало ее.

Она вздохнула.

— Ну, значит, ничего не случилось. Но ты напугал меня, Ник. Хочу, чтобы ты это знал.

— Прости, ма. Кстати, Бабба сказал, что проводит меня в клуб.

— Мило с его стороны, — ее голос, наконец, стал нормальным, а не похожим на «принеси мне свою задницу на блюде», как несколькими минутами раньше. — Поблагодари его за меня.

— Хорошо. Ничего, если мы зайдем куда-нибудь перекусить?

Ее тон снова стал резким, как будто она его в чем-то подозревала.

— Я думала, ты поел у Мистера Хантера?

— Да. Но я снова голоден.

— А, — ее злость ушла так быстро, что он задумался, а не была ли она матерью машины Феррари. Ее скорость, наверно, 65 наносекунд. А может и меньше. — Наверное, ты снова начал расти. Хочешь зайти взять немного денег?

— Неа. Мне дал Мистер Хантер.

— Зачем? — Бум! Ее злость вернулась. Но сейчас в ней точно звенело что-то вроде страха или подозрения, но изначально это точно была злость.

— Деньги на такси, на случай, если мне придется возвращаться на такси домой. Он не хотел, чтобы я ездил на трамвае после того, как стемнеет, чтобы не пострадал, — это вместе с деньгами, которые дал ему Мистер Пуатье, составляло почти сто баксов.

Если они продолжат в том же духе, то его ничтожные сбережения на колледж начнут существенно расти.

— Даже и не знаю, что об этом думать, Ник.

О чем там думать? С его точки зрения, если они хотели выбрасывать деньги на него, то он ничего не мог с этим поделать, ведь он более чем хотел взять их.

— Пока ты это поймешь, можно я поем?

Она гневно выдохнула.

— Знаешь, ты самый языкастый ребенок на планете. Да, Ники, иди и перекуси что-нибудь. И жду тебя через час, иначе я приду и заберу тебя сама. Понял? И ты очень об этом пожалеешь, молодой человек.

— Да, мадам.

— Я люблю тебя, малыш, — должно быть, материнство возбуждает

какое-то биполярное расстройство. Иначе как объяснить эти пугающие смены настроения.

— Я тебя тоже, ма, и прости, что заставил тебя волноваться.

— Все нормально. Это все равно лучшее, что ты умеешь делать. Не забудь съесть овощи, и картошка фри с кетчупом к ним не относятся.

— Да, мадам, — Ник повесил трубку, надел свои джинсы и футболку Трипл Би — «Большие Бубенцы и Башка», которую одолжил ему Бабба. Самой лучшей частью его был логотип с Баббой на заднем фоне — его фотография с ружьем на плече, он прижимается к огромному компьютеру, из верхушки которого валит дым, а монитор прострелен.

На ней было написано:

«Проблемы с компьютером? Позвоните 1-888 Ке’Баббе.

Если я не могу решить вашу проблему одним способом…

Я решу их другим».

И маленькая подпись внизу:

«Мы избавим вас от любых трудностей.

Зомби, грызуны, вампиры. Завелся паразит — у нас есть решение.

Просто позвоните сейчас. Мы вам поверим».

Ага, у Баббы с головой было не все в порядке, но Ник обожал рекламу, которую они с Марком снимали для магазина. Они были невероятно смешными. И всегда заканчивали слоганом «Ке’ Бабба». Самое печальное в том, что Бабба практиковался лишь на компьютерах пары людей, а уж о Марке и утиной моче против зомби вообще нечего говорить.

Он вытер голову полотенцем и спустился вниз, где Бабба, Марк, Сими, Калеб и Мадуг, обсуждали побег из тюрьмы города.

«Они так хотят, чтобы меня арестовали, и мама убила меня за это».

Сими указала на схему, которую по памяти воспроизвел Бабба, после нескольких так называемых «несчастных случаев», когда его запирали в тюрьме.

— Смотрите, Сими может тут взорвать и …

— Это может убить их, Сими, — заметил Ник.

Она невинно посмотрела вверх на него.

— Это только ты так считаешь? — Ник не знал, что ответить на ее прямой вопрос.

Мадуг ответил за него.

— Нам нужно, чтобы Брайн остался жив, и мы могли проверить его.

— Ну и фуу, — Сими скрестила руки на груди и надула губы. — Ты только что все веселье испортил. Ты уверен, что не знаком с моим акри?

Они проигнорировали ее.

Калеб наклонился поближе на своем стуле, чтобы рассмотреть их.

— А разве туда не может зайти адвокат и повидаться с ним?

Бабба кивнул, изучая диаграмму.

— Но адвокат не станет бить его шокером.

Калеб усмехнулся.

— Смотря какой адвокат.

Бабба посмотрел вверх и нахмурился.

— Что ты имеешь ввиду?

Глаза Калеба сверкали демоническим злом.

— У меня есть один такой должник.

— Ты знаком с адвокатом? — в голосе Баббы звучало недоверие.

Калеб запустил руки под свою рубашку.

— Эй, под этой… ладно, изначально дерьмовой одеждой...

После его слов Ник нахмурился. Только Калеб мог считать свою дизайнерскую рубашку и джинсы дерьмовыми.