Бесконечность любви, бесконечность печали
Шрифт:
Так оно и вышло бы, если бы не Артем со своим желанием «все сделать, как положено»: вдруг без предупреждения заявился к Кире домой с двумя букетами цветов - для невесты и будущей тещи. Хотел познакомиться, попросить у нее руку дочери, надеясь на родительское благословение. Людмила Семеновна поначалу лишилась дара речи от такой наглости, но довольно быстро пришла в себя, бесцеремонно выставила молодого человека за дверь, а дочери закатила такой скандал, что той пришлось забаррикадироваться в своей комнате. Иначе мать точно покалечила бы ее под горячую руку.
Рассердившись
Надо сказать, за время, проведенное в семье Захаревичей, Кира ни разу не пожалела, что ушла из дому. Пусть у них малогабаритная «трешка», где все периодически натыкаются друг на друга, но зато и относятся они друг к другу с теплом, заботой и пониманием. Никто ее не поучает, как жить, не лезет в душу, все берегут ее покой и сон. К тому же в доме у Захаревичей всегда убрано, на плите - приготовленная хозяйкой еда. Словом, она только сейчас узнала, что такое настоящая семья.
Но имелись и минусы такой жизни, к которым она не была готова. В первые же выходные будущие родственники решили свозить ее на дачу, показать семейную ценность - скромный, после зимы пропитанный сыростью домик на пяти сотках. Отправились за тридцать километров от Минска на старенькой машине, под потолок заставленной ящиками с рассадой...
Ей, изнеженной, пришлось помогать и полы мыть, и в земле ковыряться. Разглядывая вечером сделанный накануне маникюр, Кира едва не плакала: скорее бы все закончилось! Надо срочно расписываться с Артемом и бежать отсюда. Подальше от матери, подальше от будущих родственников. Она хочет сама строить свою жизнь, ни от кого не зависеть, ни от чьих желаний! С Захаревичем - или без него, но она своего добьется: будет жить долго, счастливо и обеспеченно. Если муж не оправдает ее ожиданий, найдет другого. При ней ум, красота, умение манипулировать людьми - главное, чему научила мать.
Однако было еще одно «но». Как оказалось, Артем пока не принял решение, вернуться ему на родину или остаться в Германии. И псе из-за родителей. Они хоть и гордились успехами сына, особого восторга по поводу его планов жить за границей не испытывали. Скорее, наоборот, пытались убедить вернуться. И Киру хотели склонить на свою сторону, но та кротко отвечала: все решать самому Артему. Лукавила, конечно. Наедине с ним она жестко гнула « мою линию, убеждала, что нельзя идти на поводу у родительского эгоизма и куда разумнее отсюда уехать.
Артем вздыхал, вроде соглашался, но решимости это ему не добавляло. И тогда Кира придумала заручиться поддержкой той, кого, по его рассказам, он боготворил - преподавательницы немецкого, которая когда-то рассмотрела в мальчике талант. Благодаря ее помощи Захаревич и в университет поступил, и
Кира почему-то не сомневалась: эта женщина сможет убедить любимого ученика не упустить шанс и продолжить учебу за границей. Так что встреча с ней была больше ее инициативой: сначала настояла пойти в ЗАГС и подать заявление, а затем убедила, что не стоит откладывать - прямо сейчас можно навестить уважаемого человека и пригласить на свадьбу.
Разве Кира могла предположить, что эта женщина - мать Вадима Ладышева? Какой коварный поворот судьбы! А если бы она вовремя не сориентировалась и не сбежала и Вадим застал ее за чаепитием? Тогда полное крушение всех планов! Он бы точно не преминул поквитаться с ней за то, что успела натворить Людмила Семеновна: разлучить с любимой женщиной, лишить победы в тендере - такое не прощается.
Неприятной встречи удалось избежать, но и с Артемом пришлось поссориться: она так и не смогла внятно объяснить причину бегства. Впрочем, он все равно позвонит, никуда не денется. Потому что любит, в чем Кира не сомневалась. Главное, надо как- то самостоятельно дожать Захаревича с переездом в Германию и свести к минимуму его общение с Ниной Георгиевной. Как же опрометчиво они успели пригласить ее на свадьбу! Неровен час, заявится вместе с сыном. И что тогда? Сбегать и с собственной свадьбы?
И мать тоже давно пора поставить на место. Терпеть дальше ее диктаторские выходки не осталось ни сил, ни желания. И сегодня Кира домой ни за что не приехала бы, если бы не обстоятельства: пока бежала к машине, промокла до нитки, затем поссорилась с Артемом. Куда было деваться? Не мерзнуть же на улице? Да и вещи пора сменить: жара, а ей и надеть нечего, все летние наряды остались дома в шкафу
Достав с полки белье, Кира приблизилась к двери и прислушалась: абсолютная тишина, никаких звуков. Неужели мать угомонилась? Странно... Обычно она успокаивалась лишь после того, как Кира в слезах вымаливала прощение. Или новую хитрость изобрела? Вполне возможно.
Одевшись, Кира медленно повернула защелку, приоткрыла дверь - никого. Осмотрелась, на цыпочках вышла в холл второго этажа, глянула вниз на лестницу - пусто, ни звука, ни шороха.
«Точно что-то задумала, - криво усмехнулась девушка, забежала в ванную и быстро закрылась на замок.
– Пусть подождет, побесится от злости... Все ясно: нашла упаковку от теста, - обратила она внимание на перевернутую мусорку.
– Пинкертон проклятый!»
Наложив крем на лицо, Кира не спеша подсушила феном волосы и вернулась к теме беременности.
«И без того голова кругом от проблем, - раздраженно размышляла она. Повернувшись боком к зеркалу, выгнула дугой спину, надула живот, глянула на отражение и брезгливо фыркнула.
– Фу, уродина! Портить такую фигуру!.. Придется делать вакуум. Только бы Артем не узнал...».
Кира привела себя в порядок, подошла к двери и снова прислушалась: все-таки подозрительно тихо.
«Стоит, наверное, где-нибудь внизу, затихарившись, ждет, пока я вылезу, - хмыкнула она.
– Надо быстренько собрать вещи и бежать, а то она найдет способ, как запереть меня в четырех стенах».