Бесконечность любви, бесконечность печали

Батракова Наталья Николаевна

– Не знаю, как получится. Но часик точно посижу. Давно не виделись.

– Тогда я отъеду в аптеку. И к заказчику одному заскочу на пару минут. Здесь неподалеку, на Либкнехта живет. Фотки с юбилея передам. Нервничает уже. А через час, как штык, буду ждать внизу. Идет?

– Идет, - кивнула Катя.
– Только ты меня поближе, у самого крыльца, высади.

Проследив, как женская фигурка перебежала дорогу и скрылась за больничными воротами, Веня выехал с

парковки и сразу влился в поток машин. Не заметил, как из только что припарковавшейся позади машины выскочил мужчина, побежал было следом, но, поняв, что не догонит, вернулся к своему автомобилю...

– Папулечка, родненький, как же я по тебе соскучилась!
– Катя прижалась к отцовской щеке.
– Прости, что долго не навещала...

– Да ладно, - улыбаясь, погладил ее по голове отец.
– Устроила мне здесь санаторий. Уж я-то знаю, кто с врачами обо всем договаривался. Арина сказала - не она хлопотала.

– Ну, не совсем так, - смутилась дочь, раздумывая, стоит ли признаваться, чьих рук это дело.

– Не отнекивайся. Так что все хорошо, доча. Прорвемся, и не такое в жизни видали.

– Конечно, прорвемся, тем более что у меня для тебя новость!
– объявила Катя.
– Новость, ради которой тебе вдвое, а то и втрое дольше придется пожить!
– лукаво подмигнула она Арине Ивановне.
– А ну попробуй догадаться!

– А что тут догадываться?
– Александр Ильич внимательно посмотрел на нее.
– Влюбилась моя дочь. Вижу, глаза горят... Ну дай-то Бог!
– вздохнул он.
– Так даже спокойнее: ежели что со мной случится - не одна будешь.

– Э-э-э! Что за настроение?
– возмутилась Катя.
– Как это «ежели что случится»? А внука кто будет растить? Кто мне обещал помощь и поддержку? Нет уж, папочка! Даже не пытайся отвертеться! Не позволю... то есть не позволим! Вот так!

Александр Ильич напряженно свел брови, помолчал, и вдруг лицо его озарилось улыбкой.

– Ты не шутишь?
– заглянул он в глаза дочери.

– Разве таким шутят? Не пройдет и восьми месяцев, как ты станешь дедушкой.

– Дождался... Слава Богу!
– прошептал Александр Ильич.
– Арина, ты слышала? Я дедом стану!
– не скрывая радости, повернулся он к супруге.

– Вот и замечательно! Сколько можно спать с бабушкой, так и не став дедушкой?
– отшутилась она, внимательно наблюдая за его состоянием. Расчет на то, что положительные эмоции пойдут на пользу, оправдался.
– Так что теперь мы квиты.

– Да я бы давно... Да я бы с удовольствием...
– пытаясь справиться с эмоциями, Александр Ильич засуетился, попробовал привстать, но тут же был остановлен твердой рукой Арины Ивановны.
– А ты уже знаешь, кто будет? Внук? Внучка?

– Папочка, разве важно, кто? Я так ждала этого

ребенка! Поверь: мне абсолютно все равно, мальчик или девочка. Да хоть двое!

– И то верно. А кто отец? Виталик?
– по лицу отца скользнула тень.

– Нет, не Виталик, - Катя опустила голову, погладила его руку. Знала, что он обязательно задаст этот вопрос. И даже продумала ответ: - А какая нам разница, кто отец? Главное, что у ребенка есть я, ты... Арина Ивановна, - посмотрела на сидевшую с другой стороны кровати мачеху.
– И мы все его любим. Разве недостаточно?

– Нет, погоди... Как это - какая разница? Катя, ты...

– Папа, давай откровенно... Ты рад, что Виталик не имеет к нему отношения?
– спросила она и, дождавшись кивка, продолжила: - Ну так вот. Прими как должное: ни он, ни кто другой не имеет отношения к ребенку. Он только мой - и точка. И, пожалуйста, не задавай мне больше таких вопросов. Такова жизнь... Теперь-то ты понимаешь, что должен как можно быстрее выздороветь? Кроме как на вас с Ариной Ивановной, нам надеяться не на кого, - улыбнулась она и приложила ладонь к животу.

– Да я-то... Только ведь...
– растерянно забормотал Александр Ильич, но, прервав себя на полуслове, продолжил совсем в другом тоне: - Ты права. Некуда теперь деваться, надо срочно выздоравливать. Куда же вы без меня?.. А как ты себя чувствуешь?
– забеспокоился он.
– Арина, ты только посмотри на нее: кожа да кости! А ведь не одна, там еще внутри... Значит, так: завтра переезжаешь к нам, и никаких «не хочу», «не могу» и «не буду»!
– категорично заявил отец.
– Ты со мной согласна?
– обратился он к жене.

– Еще как согласна!
– поддержала Арина Ивановна.

– Так я и не возражаю, - игриво пожала плечами Катя.
– Тем более сейчас вам нужны деньги: квартиру снова сдадите. А нам с Ариной Ивановной вдвоем будет веселее, пока тебя выпишут. Так что... Все вопросы решены, дело за тобой.

– Не дождетесь!
– хмыкнул Александр Ильич.
– Арина, а нельзя ускорить операцию? Прямо завтра пусть делают. Некогда мне тут разлеживаться!

– Саша, я не могу решать такие вопросы. Завтра сам поговоришь с лечащим врачом.

– И поговорю! Пусть поторопятся. А вы пока без меня собирайте Катины вещи и перевозите в Ждановичи. Ничего, еще поживем... Еще как поживем втроем!

– Не втроем, а вчетвером, - поправила дочь.

– А вчетвером - тем более поживем!
– заверил отец.
– Было бы ради кого жить...

Ладышев свернул на улицу Розы Люксембург, нашел свободное место ближе к воротам, припарковался, как вдруг боковым зрением через машину справа заметил выезжающий БМВ, показавшийся знакомым. Но, пока заглушил двигатель, пока выскочил и побежал следом, машина покинула парковку. Успел только номер рассмотреть: Катин.