Бесконечный дом
Шрифт:
Кашель бабушки эхом разносился из ее спальни, и Майк подумал о том, чтобы позвать ее на помощь. Джеймс лежал на полу, его рубашка была залита кровью. Личинки все еще ползали по его телу, капали из пулевого ранения.
Майк перебрался через комнату, схватил телефон и прижал холодный пластик к уху. Его пальцы дрожали, пока он набирал 9-1-1.
Дверь бабушки со скрипом открылась.
– Мальчики?
Телефон продолжал звонить.
Давай,– подумал Майк. - Возьмите
– Мои мальчики дома?
Она выбралась из темноты и вошла в гостиную. Ее халат лежал грудой позади нее, и с каждым шагом ее обвисшее обнаженное тело покачивалось.
И Майк увидел, как личинки ползают по ней, падая на пол, как живые капли дождя.
Щелкнул телефон, и в ухо Майка заплыло пронзительное жужжание.
Он бросил телефон и заплакал, отступая от приближающейся ведьмы.
Она указала на него.
– Тебе не сбежать от нас. Теперь ты дома.
– Нет. Нет!
– но когда Майк повернулся к двери, он замер.
Он увидел себя стоящим там.
Мексиканец в капюшоне держал рюкзак и наставлял дробовик на Джеймса.
– Я угощаю.
Затем дробовик пробил дыру в груди Джеймса. Мальчик упал, отлетел назад и тяжело приземлился на спину. Майк смотрел, как он бросается к стрелку, но не достаточно быстро. Он получил второй выстрел в середину лица, и мексиканец вылетел за дверь до того, как тело Майка упало.
– Что-что...?
– Теперь ты дома, - сказала бабушка.
Когда она подошла к нему, это выглядело так, будто она тает, плоть срывается шевелящимися каплями. Она перевернулась, ударилась о землю, и море личинок хлынуло в комнату и покрыло пол.
И лишь моргнув глазами, Майк снова оказался в гостиной Бесконечного Дома. Мухи сосали его лицо и жужжали ему в уши.
Старик парил в воздухе на своем переливающемся облаке, раскинув руки, как маньяк Христос, и широко раскрыв рот в зловещей ухмылке. Его дети, которых невозможно сосчитать, окружали его, некоторые все еще стояли на лестнице. Существа с летающими лицами булькали флегмой.
– Мы никогда не постареем, мы никогда не умрем, мы никогда не увидим наших матерей.
Голос прозвучал из-за спины Майка, он повернулся и обнаружил, что Джеймс сидит и улыбается, его глаза широко открыты и черные как уголь. Из его слезных протоков, ноздрей и рта вываливаются личинки.
Майк не мог двигаться, больше не мог драться.
Джеймс поднялся на ноги и посмотрел на Майка с отвратительной улыбкой, которая расколола его лицо пополам.
– Ты - часть Бесконечного Дома, Майк, - сказал старик. - И ты никогда не уйдешь отсюда
Он скользнул к Джеймсу, обнял
Майк хотел, чтобы боль прекратилась, хотел мирно соскользнуть в смерть.
Но я уже мертв,– подумал он. - И это Aд.
Особый Aд только для детей Оака. Ты не сберег его, Майк. Ты во всем виноват.
Время вечно гниет, и мухи и личинки будут пожирать каждое его мгновение.
Старик наклонился, поцеловал Джеймса в губы и улыбнулся. Джеймс улыбнулся в ответ и шагнул к Майку с распростертыми объятиями.
Когда его брат обнял его, Майк мог только обнять его в ответ. Джеймс почувствовал себя больше, и когда Майк огляделся, он понял, что все дети выросли; старик навис над ними. Личинки извивались между братьями, и незадолго до того, как темнота охватила Майка, Джеймс прошептал ему на ухо сладко и щекотно.
– Мы дома.
А потом он проснулся. Пришел в сознание с резким взлетом. Он был дезориентирован... потерян на мгновение.
Это был сон,– подумал он.
– Кошмар? Дай Бог, пусть это будет кошмар.
Да, Майк. Кошмар. Но ты никогда не проснешься.
Именно в этот момент он почувствовал запах гнили. Услышал звуки мух. Почувствовал внутри себя личинок. Он сидел в комнате... квадратной спальне. Зеленые солдатики, те же самые, с которыми он играл в детстве, валялись на полу, почти не оставляли места для ходьбы.
– Что происходит...
– он прижал ладонь ко рту.
Это был не его голос, а голос ребенка, писклявый и еще не созревший.
Он поднял руки на уровень глаз. Маленькиe и почти безволосыe, но покрытыe личинками, которые ныряют в его детскую плоть и выныривают из нее.
Затем дверь спальни со скрипом открылась.
– Привет, дитя.
– Нет... держись от меня подальше!
Майк попытался бежать, но было некуда. Острые края и острия солдатиков вонзились в подушечки его ног, но боли он не чувствовал. Он только чувствовал, как внутри него бьются личинки.
Подбежав к углу, он обнял колени и покачнулся. Он плакал мясистыми слезами.
Старик расстегнул подтяжки и позволил им болтаться по бокам. Фигуры корчились изнутри его выпуклого живота, когда он облизывал передние зубы и улыбался Майку.
– Я люблю маленьких детишек.
Перевод: Грициан Андреев
Примечания
1
Хочешь поиграть со мной?
– (исп. яз.)