Беспечный повеса
Шрифт:
– Нет, он отшель...
– В хорошую же историю ты впутала свою сестру! Держу пари, что, как только Чарити вступит в права наследства, ее новоиспеченный муж окажется безродным авантюристом.
– Пустая болтовня! – отрезала Пруденс. – Твои хозяева ошибаются.
– Они чрезвычайно респектабельные люди, с большими связями и хорошим состоянием, – возразил Филипп. – Что касается лорда Каррадайса, они о нем слышали. И все, что они слышали, не делает ему чести, поверь мне! Он повеса, распутник...
– Вздор! –
– Ты, кажется, совсем ничего не понимаешь, Пруденс. Неудивительно, что его фатальное обаяние так на тебя подействовало.
С Пруденс было довольно.
– Если хочешь знать, да! Так подействовало, что я собираюсь выйти за него замуж.
Филипп открыл рот от изумления, но быстро овладел собой.
– Так вот в чем дело! Ах ты, бедная обманутая девочка! Такие повесы, как Каррадайс, не женятся. Они соблазняют девушек, а потом их бросают.
От его вопиющего лицемерия у нее перехватило дыхание. Подняв брови, Пруденс с негодованием посмотрела на него. Сообразив, что сказал, Филипп покраснел.
– Это другое. Я дал тебе кольцо.
– Оно все оправдывает? Что ж, теперь я его тебе возвращаю.
– Чтобы выйти замуж за Каррадайса? – усмехнулся Филипп и положил кольцо на стол.
– Да, он предложил мне это час назад, в этой самой комнате.
– Предложил или сделал предложение?
– Предложил.
– Что-то я не слышал раскатов грома, свидетельствующих, что мир перевернулся. Он действительно это сказал? И многословно?
– Конечно, сказал. Что ты имеешь в виду?
– Он действительно сказал: «Ты выйдешь за меня замуж»? Употребил такие слова, как «супружество», «лицензия на брак», «церковь», «свадьба»?
Пруденс покачала головой:
– Нет, но...
– Что именно он сказал?
Пруденс не хотела повторять нежные слова Гидеона, но была полна решимости защитить его и заставить Филиппа понять.
– Он сказал, что любит меня. Умолял позволить позаботиться обо мне, защитить меня. – Никто в жизни не говорил ей таких слов.
– Защитить! – с издевкой сказал Филипп. – Ты знаешь, что это значит? Взять женщину под свою защиту означает сделать ее своей любовницей.
– Он не это имел в виду! Он хочет жениться на мне!
– Это ты так думаешь. Он ведь этого не говорил? Какая ты наивная, Пруденс, – покачал головой Филипп. – Как, по-твоему, повесы соблазняют девушек? Заставляют их вообразить, что женятся. Повеса Каррадайс слишком умен, чтобы бросаться словами, за которые придется отвечать. Если он не произнес «брак» или «свадьба», поверь мне, он не поступит благородно.
– Поступит, – спорила Пруденс. – У него честные намерения. Ты просто не понимаешь.
– Полагаю,
– Да, сказала.
– Тогда все понятно, – кивнул Филипп. – Он знает, что ты – использованная вещь и не нужно обращаться с тобой как с добродетельной девушкой.
– Это не так! – Ее голос дрожал и срывался. – Ты не понимаешь!
– Все я понимаю. Зачем покупать корову, если можно получать молоко даром?
– Ты просто отвратителен! – Пруденс подбежала к окну, пряча эмоции.
Филипп, конечно, отвратителен, но его слова потрясли ее, хоть она и не хотела себе в этом признаться. Они вторили ее опасениям относительно намерений Гидеона.
За окном ложился туман, поднимавшийся из холодных ущелий.
Неприкрашенная правда заключалась в том, что Гидеон не произнес традиционных в таких случаях слов. Он не сказал: «Ты выйдешь за меня замуж?» Он сказал: «Приди, любимая моя! С тобой вкушу блаженство я».
Пруденс прижалась пылающей щекой к холодному стеклу окна. Почему Гидеон так поступил? Почему не сказал старые как мир слова?
Эти мысли, словно кислота, разъедали ее прежнюю уверенность.
Пруденс обернулась. Филипп, в модном сюртуке и чересчур пестром галстуке, самодовольно развалился в кресле. Она никогда себя высоко не ценила, а теперь совсем упала в собственных глазах. Перед ней живой пример ее умения разбираться в людях. Это ужасно.
У нее остались только чувства. Она любила Гидеона, действительно любила. И знала, что он хочет, чтобы она была рядом. Но в какой роли?
Филипп посеял в ее душе семена сомнения, и они пустили корни.
– Вот что вышло из твоего побега! Тебе нужно немедленно вернуться к деду, туда, где тебя уважают.
– Меня уважают здесь как никогда в жизни. Я никогда не вернусь в Дерем-Корт.
– Этот человек соблазнит тебя!
– Я тебе не верю! – пожала плечами Пруденс. Она не хотела показывать, что слова Филиппа запали ей в душу.
Филипп, раздраженный тем, что его доводы не подействовали, несколько раз прошелся по комнате. Нахмурив брови, он обдумывал ситуацию.
– Значит, ты решила бросить меня ради человека, о котором идет слава повесы.
– Да. Прости, но это так.
– Ты понимаешь, что тем самым выставляешь меня на всеобщее посмешище?
– Почему? Наша помолвка была тайной, о ней мало кто знает.
Помолчав, Филипп покачал головой.
– У меня тоже есть гордость. Кроме того, люди, у которых я остановился, могут сделать определенные выводы, поскольку я наводил для тебя справки.
– Не надо было этого делать.
– Не согласен. Как теперь выпутаться из этого положения с наименьшими потерями? Я должен блюсти свою гордость.