Бесплатное космическое путешествие
Шрифт:
Проводник, через вентиляционную решётку изучал обстановку в медсанчасти. В ней, как ни странно, никого не было. Аккуратно заправленные простыни на кроватях гармонировали грязными пятнами с немытым белым кафелем с желтоватым налётом, устилающим пол строгими квадратами. От былой свежести не осталось и следа: воду экономили и употреблять живительную влагу на мытьё полов ни у кого рука не поднималась. Да ни в одну больную голову не могло придти решение, на такое расточительство. От этого прачечная простаивала. Это заведение носило статус самого загадочного пункта станции, функциональным назначением которого являлось бытовое обслуживание населения. Временами, оттуда доносилось протяжное жуткое завывание. От него кровь стыла в жилах и рождались непроизвольные позывы. Обитатели
– Что это?
– "Чёрного медика" хоронят, - ответил Алексей, не придумав ничего умнее, как подшутить над перепуганной девушкой.
– А что - бывают и такие?
– поинтересовался Иван.
– Сколько угодно!
– охотно ответил за проводника Диггер.
– "Чёрный Медик". Зловещая фигура, сам по себе, но, не он пугает обитателей станции, а его появление. Работает в паре с "Чёрным Суперсветлячком". Есть такие из реакторного отсека. Радиацией разит - близко не подходи. Приходя к потенциальным жертвам, медик предлагает купить у него лекарство от радиационного облучения, а если те отказываются, то вскоре появляется "Чёрный Суперсветлячок", которого зовут "Торшер". Все прелести облучения: он ещё на подходе, за сотню метров, а во рту обитателей отсека уже стоит металлический привкус радиационного облучения. Если не подсуетиться и не пообещать выставить в условленном месте требуемую мзду, Торшер подходит ближе. Метров через пять у всего отсека из носа начинает идти кровь и как правило, на этом сопротивление заканчивается. Редко кто впадает в безумие, идя до конца, но, если такое случается, это служит хорошим назидательным уроком другим обитателям комплекса и в итоге, они становятся покладистее. Притом, на первом этапе торгов, покупая препараты, порой, не просто втридорога, а откровенно говоря - по бешеным ценам и считая это, не иначе, как ограблением.
– Вах!
– воскликнул грузинский гоблин Сосо.
– У нас "Чёрный медик" не был...
– Ха!
– весело ухмыльнулся Проныра.
– На хрен ему не нужны ваши токсины! А больше у "Гоблинов" и брать нечего...
Дервиш с Тарантулом гордо подняли головы и попытались отстоять честь отсека:
– Как это нечего? У нас есть секретная комната, в которой...
Что там хранится, они и сами не знали, а больше крыть было нечем и "Гоблины" только махнули руками.
– Да тише вы!
– предупредил всех Проводник.
– Забыли, что ли, где мы находимся? Берите пример с "Дармоедов"...
Мио, Мэнс и Калахари так и не поняли, в связи с чем с них стоило брать пример. Порешив, каждый про себя, что за молчание, они успокоились. Вот только слово "Дармоеды" не давало покоя, обидным диссонансом проехавшись по ушам. Освещённый светом, пробивающимся сквозь решётку, Алексей сделал жест рукой, давая понять, что пора двигаться дальше. Вентиляция оказалась заполнена пылью по самый не балуй и членам похода за провиантом стоило большого труда воздерживаться от чиханья. Приходилось ползти почти в полной темноте, от решётки к решётки, которые оставались неизменными ориентирами на всём протяжении нелёгкого пути. Продолжая ползти по-пластунски, Проныра задал Проводнику неожиданный вопрос:
– А крысы чихают?
– Только попробуй!
– зашипел Алексей, протягивая кулак в темноту, примерно в то место, где предполагалось местонахождение Петра.
Продвинувшись ещё на несколько метров, Проводник неожиданно поднял правую руку вверх, предупреждая спутников о возможной опасности. В этом знаке слились все предупреждения воедино: остановиться, замолчать и, по возможности, не дышать. Вот только виден этот сигнал был очень плохо, поэтому он продублировал его тихим шёпотом:
–
Сквозь вентиляционную решётку было хорошо видно, что творится внизу. А там царило оживление... Обитателей этого отсека все звали "Хирургами". По иронии судьбы, они ими и были. Перед эскулапами стоял странный пациент. Два дня назад ему вживили имплантат в районе уха. Больной страдал расстройством вестибулярного аппарата и искусственный орган должен был обеспечить ему сохранность равновесия и правильное восприятие всего остального. Соединили имплантат электродом с вестибулярным нервом, но, миниатюрный гироскоп работать отказывался. Соответственно, и возвращать равновесие. Теперь у пациента на голове покоилось не весь что. Главный хирург скептически осмотрел творение собственных подчинённых и, обращаясь к своему заместителю, спросил:
– Что это?
– Мы ему хотели поставить стандартный гироскоп с микросхемами, а этот "Х", влупил больному, вместо негодного миниатюрного маховика, шестерёнку от дизеля - вон она над головой крутится, на шпильке шлёма... Шлём вживлён...
– А что у него было, - озабоченно спросил начальник, - падучая?
– Расстройство вестибулятора, - ответил зам, шмыгнув носом.
– Теперь поспать толком не может, по-человечьи - только стоя... Несколько тысяч оборотов... И отойти, по нужде, не может...
– Так выдерни аппарат из розетки!
– возбуждённо посоветовал старший подчинённому.
– Упадёт и - тут нагадит!
– Пусть с уткой лежит.
– В обнимку?
– осведомился зам.
– Сами разберётесь.
Главный хирург продолжил обход, пройдя в угол операционной, в которой жужжал биологический 3-D принтер, "печатающий" человеческие органы. Женщина неопределённого возраста с азартом следила за процессом, от возбуждения высунув язык. По нему, на замызганный халат, тонкой струйкой стекала слюна. Глаза горели от возбуждения, а взгляд неотрывно сопровождал все движения печатающей головки. С помощью "биочернил" на свет рождалась запчасть для человека. Причём, запчасть - с большой буквы, а судя по её размеру, человек - с маленькой. Комплекс... Главный тяжело вздохнул и выдал женщине полезную рекомендацию:
– Саманта - не увлекайся! Такой размер может убить вас обоих, к тому же, трансплантолог наверняка откажется пришивать твоему партнёру такое изделие. У мужиков соперничество в этой области проходит ещё болезненнее, чем у вас...
Его заместитель удивлённо пожал плечами и спросил начальника:
– Ну, её-то понятно - прибьёт на первом этапе, а вот что угрожает мужику?
– Голодание! Представляешь, сколько мегакалорий понадобится для поддержания жизненного тонуса?
– А-а-а, - понятливо протянул подчинённый.
– Да-да... Конечно... Сэм не жилец...
– Чего вы меня хороните, раньше времени?!
– донёсся, из-за ширмы, возмущённый голос.
– Я вам ещё покажу!
– А мы уже видели, - равнодушно ответил Главный хирург, махнув рукой в сторону операционного стола.
Революционный лозунг ХХ-го века "Пролетарии всех стран - соединяйтесь!", в хирургическом отделении прикладной трансплантологии приобретал двоякий смысл, если не сказать больше - зловещий. Бродить по отсекам о двух головах и с гирляндой... Ходить мешает! Собравшийся консилиум о чём-то долго совещался, как раз в том месте, над которым находилась вентиляционная решётка. Кто-то, из врачей, нервно дёргал руками, размахивая ими так, как-будто выступал за сборную страны по боям без правил; кто-то стоял, как вкопанный монумент, а кое-кто пытался отвернуться, избегая, по всей видимости, скользкой темы. Казалось, что они не уйдут никогда... От однообразного положения в вентиляционной трубе, тела разведчиков стали постепенно затекать. От невозможности пошевелиться, в точном соответствии с известным принципом - начинало чесаться всё подряд: от носа - до паха, как у шелудивых ишаков. Желание от души прочихаться, становилось маниакально-навязчивым. Ванька, кряхтя, неуклюже повернулся и от этого оступился. Под ногой что-то хрустнуло, а труба отозвалась глухим утробным звуком.