Беспощадная страсть
Шрифт:
— Насчет вашего опознания… — иронически усмехнулся полковник. — Учтите, ни в какую чертовщину я не верю. Валентин мне наплел про вас, что вы — вроде людей-невидимок, и блатные несут черт-те чего, а для меня вся эта черно-белая магия — просто шарлатанские выходки не в меру обнаглевших фокусников-недоучек. Я не имею в виду вас, но все же объясните…
— А никакой чертовщины нет, — перебил Север. — И никакой магии нет — ни черно-белой, ни красно-коричневой, ни жовтно-блакитной, ни серо-буро-малиновой в крапинку. Просто двое людей обладают особыми свойствами
— С трудом верится… — обронил Всеволод.
— А вы отвернитесь, — предложил Север, — закройте глаза и попытайтесь мысленно, просто для себя, составить словесный портрет кого-нибудь из нас двоих — все равно кого. Тогда и судите.
— Думаете, не смогу? — ухмыльнулся Романов.
— Попробуйте, — повторил Север.
Полковник отвернулся. Некоторое время он простоял спиной к Беловым, затем вновь обратил к ним свое лицо. На лице этом отражалось такое неподдельное изумление, что Мила и Север едва не расхохотались. Но сдержались — еще обидится самолюбивый офицер.
— Ваши черты словно расплываются, когда их пытаешься вообразить… — пробормотал Всеволод. — Мешанина… Вспоминается только, что Мила — красавица неописуемая… Вот именно — неописуемая! — воскликнул он вдруг, удивляясь появившемуся в данном случае второму смыслу древней метафоры. — Как… как вам это удается?
— Сами не знаем, — честно признался Север. — Благоприобретенное свойство, вызванное необходимостью выжить… Или еще чем-то, черт разберет, чем…
— А как вас можно опознать по фотографиям? — Поинтересовался Всеволод.
— Сравнить имеющиеся снимки с только что сделанными мгновенно проявляющимися фото. Так уже было однажды, — Север выразительно взглянул на Милу, подавив вздох, — и чуть не стоило нам обоим жизни. Поэтому вопрос, кто будет вклеивать фотографии в наши паспорта, очень важен. Может, вообще обойдемся без этого? В конце концов, нам совсем не обязательно быть владельцами данной жилплощади. Документы у нас есть — какие-никакие, по ним мы — беженцы, а если кто поинтересуется, почему обитаем здесь, то ответим — мы гости хозяина, он разрешил пожить, а где сейчас сам — Бог знает…
— Не годится! — решительно возразил Всеволод. — Я привык, если уж берусь за дело, делать его безупречно. Чтоб комар носа не подточил. Насчет фотографий — не волнуйтесь, вклею их сам, я умею. Готовые паспорта привезу вам завтра вечером. Завтра же вечером у нас с вами состоится основной разговор, Север. А пока — отдыхайте.
…Полдня они проспали. После сходили за водкой и до глубокой ночи пили. Практически все это время Север втолковывал Миле только одно: как он ее ненавидит и как не может без нее жить — буквально физически не может.
Ей было лестно, стыдно и страшно.
Глава 16
День клонился к вечеру. Север и Мила смотрели видео — квартира была хорошо оборудована,
Раздался звонок в дверь. Север отправился открывать. В прихожей он взглянул на монитор, на который транслировалось изображение находящегося за дверью визитера. Им оказался Романов. Полковник был пунктуален — Север ждал его к этому часу, и Всеволод явился минута в минуту.
— Паспорта готовы, — сказал он, войдя. — Вот они, посмотри и убери. Как беседовать будем — втроем или тет-а-тет?
— Лучше наедине, — ответил Север. — Милке необязательно знать мои планы. Проходите…
— Давай на «ты», — предложил Романов, устраиваясь в одном из кресел гостиной. — Я знаю, тебе не тридцать, больше. Ну а мне сорок пять. Тоже не дедушка… хотя мог бы уже иметь внуков… — вздохнул он с непонятной горечью, столь, по-видимому, глубокой, что ее невозможно было объяснить естественным желанием зрелого мужика увидеть себя воплощенным в потомках. — Но не имею! — натянуто улыбнулся полковник. — И никогда не буду иметь. Так что зови меня попросту — Влад.
— Вполне современно, — кивнул Север. — Коротко и без излишней фамильярной уменьшительности. Правильно. Чай, не единой братской семьей живем нынче…
Иронизировал Север совсем слегка, но Романов был чуток.
— Брось, — поморщился он. — Мне самому эти новые времена… ладно, оставим. Хочешь, зови меня Севой, так меня в детстве звали.
— Кстати, меня тоже, — усмехнулся Север. — Выходит, детьми мы были тезки… И все же оставим как есть: ты — Влад, я — Север, ты — начальник штаба, я — боевое подразделение. Так удобнее.
— Ты прав, — кивнул Романов.
— Что ж, начинай, командир, — предложил Белов. — Какие проблемы? Почему ты меня сюда вызвал? Точнее, пожелал моего приезда и согласился принять? Выкладывай.
— Разве ты не в курсе? Разве Валентин не рассказал тебе о моих проблемах, о проблемах моего города?
— Только в общих чертах. Кратко можно сформулировать так: честный мент вконец запутался, увяз в своих взаимоотношениях с мафией, а она вываляла его в крови, в грязи, в деньгах, в прочем дерьме и держит теперь на коротком поводке. Он больше так жить не может. Требуется рубить гордиев узел. Требуется Север Белов.
— Да, Валентин правильно нарисовал тебе общую картину, — кивнул Романов. — Мне нужен именно тот Север Белов, саму возможность существования которого я всегда высмеивал… — Он замолчал.
— Рассказывай, — жестко проронил Север, выждав паузу. — Мне нужны все подробности — и о тебе, и о городе. Мне здесь работать и выживать.
— Да, именно выживать, Север… — произнес полковник задумчиво. — Ты обязательно должен вжиться и сделать всю ту работу, которую не сделал я… Обязательно. Иначе… — Он опять замолчал.