Бессердечный принц. Раскол
Шрифт:
— Разберемся. Мы не знаем, сколько продлится передышка. Возможно, там тоже понадобится наша помощь.
— А княгиня с ренегатами?
Я поморщился.
— Они не ренегаты, Иван Романович, — строго поправил я заведующего Трубецкого бастиона. — Маги хаоса. Княгиню я найду сам.
— Да один черт.
— Ой, че это?
Маг-воздушник отпрыгнул, когда осколок завертелся вокруг своей оси. Ребята охнули, Дала едва успела отвернуться и пригнуться. Зеркало обратилось в пыль, и тысячи сверкающих крупинок окружили нас.
Из
— Батюшки-светы, — перекрестился Иван Романович.
— Всем отойти! — гаркнул и бросился к неподвижной княгине.
Ольга пришла в себя, когда я склонился над ней. Магические льдинки в радужках постепенно таяли и возвращали ее глазам привычный серо-голубой цвет. Впервые за время нашего знакомства я видел княгиню так близко, невольно отметив и благородную красоту, и высокомерно вздернутый нос, и контраст между светлой кожей и темными волосами.
Они, кстати, шли ей больше выжженного блонда, в который Ольга красилась долгое время.
— Добро пожаловать на этот свет, ваше сиятельство, — я протянул руку, и она по инерции схватил за нее.
Рядом со стоном приподнялся Егор, которого практически сразу скрутил приступ сильного кашля. Переход из зазеркалья в наш мир дался ему тяжело. Его выворачивало наизнанку от каждого вдоха.
— Проверь этого хмыря. Только осторожно, — прозвучало сзади, пока я ставил Ольгу на ноги.
После перехода она пребывала в трансе, не реагировала ни на мое замечание, ни на попытки вернуть ей вертикальное положение. Верхняя одежда отсутствовала, брюки с блузкой порвались, а высокие сапоги лишились каблуков.
«Где тебя носило?» — подумал про себя.
Но вслух, разумеется, ни о чем не спросил. Не до того стало. С места вдруг сорвался маг-воздушник с перекошенным от ярости лицом и кинулся на Егора.
— Тварь!
Я едва не выпустил пошатывающуюся Ольгу, когда он толкнул некроманта на землю и нанес несколько хаотичных ударов. Застывшие ребята из отряда Далы не двигались, а Иван Романович и пришибленный Рябов неуверенно косились друг на друга.
— Отставить! — гаркнул я.
Хрен бы с два.
Воздушник меня не услышал, парни никак не отреагировали. Или не хотели реагировать. Они стояли и смотрели, как их товарищ по оружию вершить самосуд.
— Надзиратель Довлатов! — с трудом вспомнив фамилию воздушника, названную впопыхах, я попытался достучаться до его разума. Когда не вышло, рявкнул парням Далы: — Чёрт, разнимите их!
Егор не сопротивлялся. Просто закрыл голову руками и скрючился, как улитка в раковине. Даже голоса не подал, не попросил о помощи и не молил о пощаде.
Впрочем, какая помощь? От кого?
Он знал, что никто бы не протянул ему руку после случившегося.
— Довлатов, оставь некроманта, — кашлянул Иван Романович в кулак.
— Из-за этой мрази наши пацаны полегли!
В голосе
Я знал, что это неправильно. Мы не животные, которые разрывали лежачую добычу на части.
Внутри все восставало против. Едва я на что-то решался, как тут же отбрехивался в мыслях. Находил себе оправдание, прикрывался полулежащей на моих руках Ольгой. Только прикрикивал на Довлатов и ждал просветления у собравшихся.
Потом смотрел, смотрел, смотрел…
Легко рассуждать о мире, не познав войну на собственной шкуре. Говорить о милосердии, когда на глазах не гибли товарищи, и ты не стоял перед безутешными родственниками. Не объяснял, почему выжил, а их сын, отец или брат — нет.
Почему он умер, а его враг не гниет в сырой земле.
— Останови их, — прошептала Ольга. — Останови.
Мысленно выругавшись, я стиснул пальцы в кулак. Неподалеку раздался щелчок затвора. Тишина опустилась на площадку, когда Дала направила пистолет на ошарашенного Довлатова и приказала:
— Отошел от него. Быстро.
— Ваше благородие, магическому выродку место на дне бездны! — воспротивился тот.
— Может и так, но решать не тебе. Для суда есть власть и закон, а для грешников — божья кара.
— В жопу вашу кару! На берегу и площадке погибли мои друзья!
— И ты отойдешь от некроманта на несколько шагов. Сейчас же.
— Нет.
Дала поджала губы и мрачно покосилась на меня. На ее лице я прочитал немой укор.
— Давич, Лемуров, уберите парня с площадки, — отдала приказ некроманту и одному из оперативников. Оба нахмурились, но беспрекословно подхватили дернувшегося Довлатова под руки и оттащили от замершего в позе эмбриона Егора.
— Отпустите меня!
— Не ори, — тряхнул воздушника короткостриженый бугай Лемуров. — Ее благородие спасает тебя от трибунала.
— По хрену.
— Ой, дурак… — поцокал языком Давич.
Иван Романович с другими оперативниками помогали Егору подняться. Я не смотрел в его сторону. Просто воспользовался заминкой для поиска Макса. Мелькнула мысль, что зеркальщика выбросило за равелином на берег Невы.
В месте, где все началось.
— Нужно уходить, — почти беззвучно прошептала Ольга.
— Что?
Она вцепилась в мою руку и вновь пошатнулась. Потом тряхнула головой, стиснула зубы и выдавила громче:
— Уходим, Влад.
— Но…
Возражения потонули в очередном гомоне, когда воздушник прорвался с боем к Егору. Но на сей раз никто не медлил: Лемуров с ребятами задержали его, а остальные окружили некроманта живой стеной.
— Приказ командира не слышал, что ли?
— Да пошла она! — орал взбешенный Довлатов, чье психическое состояние явно требовало срочного осмотра у специализированного лекаря.