Бессилие и ужас в театре кукол
Шрифт:
Совсем скоро Юмалов был дома. Войдя в обыкновенную двухкомнатную квартиру, Марк скинул с себя верхнюю одежду и заглянул на кухню. Там, у окна, стояла его бабушка, одетая в ярко-зелёный халат и сверкающая светло-фиолетовыми волосами, с интересом смотря на улицу и изредка громко обсуждая прохожих. Немного помедлив, мальчик прошёл на кухню и подошёл к холодильнику, расположившемуся у стены в метре от окна.
— У нас нет случаем чего-нибудь съестного?
— Да… то есть нет, — старушка обернулась и посмотрела на него мутноватыми, запавшими внутрь глазами, после чего улыбнулась извиняющейся улыбкой.
Марк устало пожал плечами и заглянул внутрь холодильника. Там стояла одинокая банка солёных огурцов, он достал её и поставил на стол.
— Ну, чего пришёл? Иди к себе в зал, там пой, — сурово произнесла бабушка.
— Ишь взъелась! Скоро праздник — новый год! Даже попеть уже нельзя? — Всплеснув руками и чуть не задев ими Марка, возмутился дед.
— Нет, нельзя, Сергей.
— Тьфу ты, Марк, не слушай её! Она, дура старая, ничего не понимает. Дай мои пятьдесят рублей! — вновь обратился он к усталой женщине.
— Какие ещё твои пятьдесят рублей? Нету! В доме вообще нет денег и уж тем более твоих! Все кончились, все тебе на водку ушли.
— Ах! Во-от как? Да я их специально отложил. Украла, значит! Ну-ну, я тебе ещё это припомню, коза старая, — сказал он и приставил себе к затылку два пальца, показывая эту самую «козу».
— Сергей, уйди же. Не мешай, — взмолилась бабушка, хотя глаза её при этом горели отвращением и ненавистью.
— Я то уйду, уйду. А это, быть может, последний новый год в моей жизни. Э-эх! Помру молодым!
Развернувшись, он ушёл в зал и вновь запел свою песню.
Марк хотел было спросить у бабушки, почему она так сурова и почему не даст человеку порадоваться празднику, но промолчал, вспомнив прошлый новый год, который был настолько ужасен, что и говорить об этом толку нет. Этот короткий эпизод по какой-то причине очень вымотал мальчика, однако затем он глянул на календарь, весящий под множеством икон, и вдруг в его голову ударила неожиданная мысль: «Мне кажется, что всё начинает меняться… насколько же далеко это зайдёт?».
— О, смотри, твоя мать подъехала, — вдруг окликнула мальчика его бабушка и подтолкнула рукой в сторону коридора. — Иди быстрее на улицу. Вон она стоит, ждёт.
— Хорошо… я бегу, — помедлив, неохотно произнёс Марк.
Старая женщина провожала его взглядом и широкой, почти пластиковой улыбкой, пока он, неловко напялив на себя старую куртку, выбегал в подъезд.
Оказавшись на улице, Марк сквозь снегопад подбежал к белой машине, не дорогой, но и не дешёвой на вид. Открыв переднюю дверь, он сел на пассажирское место.
— Привет.
— Здравствуй. Вот, — женщина средних лет с безвкусно завитыми чёрными волосами и полным лицом протянула Марку небольшую коробочку. — Это тебе подарок на новый год! Мне сказали, что это подвеска из аниме.
— Спасибо… правда, я аниме не смотрел уже года два как, так что…
— А как твои дела?
— Нормал… — попытался ответить Марк, но женщина его перебила.
— А вот представляешь, что у меня сегодня случилось? У нас был конкурс на лучшее выступление цеха. И, конечно же, мы сделали самое лучшее. А нас обсчитали — второе место дали! Это потому что у тех сволочей родственники в начальстве! Как же бесит! Я чуть не померла от этой несправедливости! — мать Марка вмиг вся покраснела, а её тело поразил приступ сильнейшей дрожи. — Нечестно! Как же это всё нечестно! Да как они посмели?! Всегда так! Всегда так в жизни! Поэтому ты должен стать начальником. Чтобы обсчитывать других, а не быть обсчитанным самому! Это так нечестно! Так несправедливо! Я так много работаю, никогда не отлыниваю и всё делаю честно, но все такие злые и несправедливые! Ну как так можно?
Она практически заплакала, а потому откинулась на кресло и прикрыла лицо рукой. Несколько секунд в машине
— Не-е-ет, с таким стрессом я скоро умру! — крикнула она и с силой опустила голову на руль, отчего на нём осталась пара красных капель. После этого она, наконец, успокоилась, поправила причёску и с улыбкой посмотрела на Марка.
— Может быть, тебе стоит попроще относится к жизненным неудачам?
— Не учи меня жить! Я уже слишком стара, чтобы что-то в себе менять! Всё! Иди-иди! — она чуть ли не силой вытолкнула Марка из машины и, стоило ему оказаться снаружи, сразу завела авто и торопливо уехала, будто пытаясь сбежать от него.
Пожав плечами, Марк спокойным шагом зашёл в подъезд и вернулся в квартиру. Более нигде не задерживаясь, он направился к комнате, где проживал вместе со своей бабушкой. Комнатка была очень маленькой. Встав посередине и расставив в стороны руки, можно было легко дотянуться до противоположных стен, столь узка она была. Помещались в ней лишь раскладное кресло, на котором спал сам Марк, диван, на котором спала бабушка, журнальный столик и тумбочка, доверху забитая всяческой религиозной литературой. На стенах красовались бесхитростные бежевые обои, украшенные одной дешёвой картиной и множеством старых иконок, беспрерывно осуждающим взглядом глазеющих на Марка. Слегка задумавшись, мальчик громко выдохнул и подтащил к креслу столик. Затем он достал из-за дивана свой престарелый ноутбук и поставил его на стол. Дождавшись, когда компьютер, наконец, загрузится, Марк мельком глянул на задание, данное ему странным интерфейсом, и открыл программу, в которой можно было печатать текст. Облизнув губы, он хотел было уже начать, но внезапно замер. Все его тело в одно мгновение будто охватил паралич. В его голове зароились мысли, из-за которых он никак не мог заставить себя коснуться клавиатуры. С десяток минут продолжалась эта немая сцена, пока дверь в комнату со скрипом не отворилась. На пороге стояла его бабушка с широкой (настолько широкой, что даже жуткой) улыбкой, точно такой же, какая и была у неё ежесекундно.
— Ты чего тут делаешь? — Спросила старушка своим раздражающе высоким голосом.
— Книгу пишу…
— Что-о? Зачем? Иди-ка лучше делай домашнее задание! Ишь чего придумал. Ну зачем?
— Если книги пишутся, значит, это кому-то нужно… — ответил Марк робко.
— Ты чего сказал? Я не расслышала?
— Уже делаю.
— Во-от, умничка.
В этот момент из зала раздался радостный и напрочь пропитый голос деда.
— Да-да! Неси медали! Ме-да-ли! — Кричал он это довольно часто, начиная с того дня, когда Марк впервые принёс в дом горсть разномастных медалей, после чего старик прямо-таки зациклился на них и каждый день ждал новых.
После этого небольшого разговора бабушка ушла, дверь закрылась, и Марк опять оказался в одиночестве. Он вновь перевёл взгляд на пустой экран и вдруг резко отдёрнул руки от клавиатуры, словно от раскалённого до красна железа. «Не могу… Нет, это просто невозможно! Как я могу обречь их — своих персонажей! — на страдания жизни? Даже если я напишу самую что ни на есть добрую книгу, то им всё равно придётся существовать, а хотят ли они того? Нет, это слишком жестоко. Какое я имею право давать им жизнь без их же согласия? Тогда я буду ничем не лучше того, кто пишет мою историю, а он просто ужасен!» — испугано подумал Марк, а затем тихо произнёс: «Нет, я не буду ничего писать». Вдруг задание перед его глазами сменилось сначала на: «=/», а затем на: «Поднять левую руку». Он поднял. Полосочка опыта чуть-чуть заполнилась. Вновь задание: «Поднять правую руку». Он поднял и подумал: «Какая же бессмыслица… всё вокруг полнейшая бессмыслица, а это и того хуже…». Таким образом он в полчаса добрался до второго уровня. Ему открылась новая способность и, наверняка, изменилось ещё что-то, но он не стал ничего проверять, а сразу лёг спать, усталый и разочарованный.