Бессильная
Шрифт:
Я с силой ударяю рукоятью кинжала в висок, лишая его сознания. Приседая над ним, я нахожу взгляд седого, устремленный на меня. На лице незнакомца промелькнули эмоции, когда он понял, что я сделал. На его лице мелькают шок, благоговение, растерянность и веселье. Я отвожу от него взгляд и возвращаю нож в сапог, когда в толпе раздается изумленный ропот. Я поворачиваюсь, ошеломленный тем, что на меня смотрит масса людей. Купцы, женщины и дети глазеют на эту сцену, все перешептываются и показывают пальцем. Вдруг сквозь толпу протискиваются трое Имперцев, поспешно отбрасывая
Я напрягаюсь, готовясь к какому-то наказанию. Может быть, еще несколько ударов по спине.
Но они проносятся мимо меня, мимо бессознательного Глушителя и падают на колени перед незнакомцем.
Это... интересно.
И, видимо, не я одна так думаю. Шепот в толпе становится громче, и я улавливаю обрывки их тихих разговоров.
— …Глушитель здесь, в Илье...
— …Это принц Кай, который отбился от четырех человек...
— …Сразилась с Глушителем без использования силы!
Я замираю, сердце колотится, я едва дышу.
Принц Кай.
Я никогда не видела этого человека. И никогда не думала, что увижу.
Никогда не думала, что буду воровать у него.
Но я достаточно наслышана о его репутации. О том, что он якобы сильнейший Элит за последние десятилетия. О том, что он — будущий Энфорсер, говорят, что он черствый и расчетливый, но харизматичный и обаятельный, когда хочет — когда хочет играть роль.
Я слышала, что он — редкий и могущественный Заклинатель, способный чувствовать силу другого и использовать ее сам, если только он находится достаточно близко к нему.
Его называют Поставщиком смерти.
Принц обычно не выходит из своего уютного дворца, поэтому, скорее всего, никто не принял незнакомца за кого-то важного. А когда он покидает замок, то, как правило, люди, которых он посещает, не доживают до этого момента.
Я медленно поворачиваюсь к Имперцам, сгрудившимся вокруг принца, и наблюдаю, как он протискивается мимо них, раздраженный тем, что их душат. Он отдает приказ отвести Глушителя в подземелья и убрать толпу с улицы. Принц излучает власть и могущество каждым своим шагом, каждым словом. Имперцы спешат повиноваться ему, собирая толпу людей и выталкивая их обратно на Лут.
Его глаза находят мои.
Несмотря на свои бесчисленные травмы, он шагает ко мне, стараясь не прихрамывать при ходьбе. Хищник, преследующий свою жертву.
И это моя реплика.
Я пытаюсь проскользнуть в толпу незамеченной, надеясь, что меня смоет потоком тел. Надеюсь, он забудет, что я его спасла, и позволит мне спокойно уйти.
Не повезло.
Мозолистая рука хватает меня за руку и, развернув, прижимает к стене переулка. Сильными руками он прижимает оба моих запястья к кирпичу, а затем наклоняется ко мне.
Я извиваюсь в его хватке, но он не отступает. Не знаю, чего я ожидала от него, но точно не этого. Может быть, вежливой благодарности, но не допроса у мрачной стены.
Я бы
Я раздраженно вздыхаю, и серебристые волосы лезут мне в глаза, закрывая обзор его пронзительного взгляда. — Ты так относишься ко всем людям, которые спасают тебе жизнь, или это что-то новенькое для тебя? — Я выдавливаю слова сквозь стиснутые зубы, насмехаясь над его первыми действиями в мой адрес.
— Не знаю, ведь меня еще никто не спасал. — На его лице появляется призрак ухмылки, давая мне возможность взглянуть на эту раздражающую ямочку.
— Что ж, позволь тебя просветить. Когда кто-то спасает тебе жизнь, достаточно вежливого «спасибо».
— Может быть, — вздыхает он и наклоняется ближе, — но не для тех, кто меня обкрадывает.
Кажется, мое сердце перестает биться. Принц знает, что я украла у него.
Принц. Будущий Энфорсер. Поставщик смерти.
Я Чума как мертва.
Но мой страх быстро сменяется гораздо более желанной эмоцией — злостью. Я злюсь на себя за то, что помогаю принцу, который убивает, как будто это пустяк, и исполняет желания отца, как будто он — все. Я злюсь на себя за то, что не нахожу его отталкивающим, ведь королевство, которому он так предан, вызывает у меня отвращение своими извращенными ценностями и убеждениями. Он — будущий Энфорсер, палач невинных, Обыкновенных, таких, как я.
Чувствуя себя безрассудно и довольно смело, когда смерть всего в нескольких шагах, я говорю: — Значит, он симпатичный и у него есть мозги. Ты должен нравиться дамам. — Улыбка, которой я его одариваю, совсем не милая. — Знаешь, из тебя мог бы получиться хороший вор, если бы не тот факт, что тебя так легко одурачить.
Парень улыбается. Забавно. Высокомерно, как всегда. — Ты ведь понимаешь, с кем разговариваешь?
— Наглым ублюдком? — невинно говорю я, а потом прикусываю язык.
Мне явно хочется умереть.
Но, к моему удивлению, он откидывает голову назад и разражается искренним смехом, насыщенным, как шоколад, который я иногда ворую, и глубоким, как Мелководное море.
— Меня называли и похуже, — бормочет он, успокоившись, его руки по-прежнему сжимают мои запястья. Затем веселье исчезает из его глаз, быстро сменяясь холодным вниманием. — Несмотря на то, что ты меня ограбила, полагаю, я должен поблагодарить тебя за помощь.
Я почти смеюсь над этим. Видимо, спасение его жизни сравнимо с простой помощью.
— Хотя мне интересно, почему Глушитель не смог заглушить твою силу. А также почему я не могу почувствовать ее от тебя. Он смотрит на меня, как тогда, в переулке, когда я его обокрала. Как будто я — головоломка, которую он пытается собрать.
Я моргаю и смотрю на него, когда на меня накатывает осознание.
У него редкая способность чувствовать чужую силу и использовать ее самому...