Бессмертие страсти
Шрифт:
— Я говорила не про твое владение мечом.
Стикс вздрогнул: по его телу растеклась яростная волна возбуждения. Одного ее взгляда было достаточно, чтобы он налился мучительным желанием.
Он шагнул ближе, чтобы почувствовать, как его обволакивает ее жар.
— У тебя хороший вкус, — хрипло заявил он. Застигнутая врасплох Дарси поспешно отступила на шаг.
Наморщив нос, она принялась рассматривать многочисленные раны, украсившие его грудь.
— Должна признаться,
Стикс мысленно выругал себя и поспешно стер кровь полотенцем. Он настолько редко общался с обычными людьми, что вечно забывал об их брезгливости. Возможно, это было как-то связано с их смертностью.
— Они заживут, — заверил он, отшвыривая полотенце подальше.
Дарси подняла глаза и посмотрела на него с некоторой долей недоумения:
— Но разве это не больно?
Странный вопрос заставил его удивленно моргнуть.
— Конечно, больно.
— Тогда зачем ты это делаешь?
— Мне нужно оставаться в форме. — Чуть помолчав, он пожал плечами и добавил: — И по правде говоря, мне нравятся поединки. Они помогают мне почувствовать себя… живым.
Ее губы снова изогнулись:
— Это довольно смешно.
— Что вампир может чувствовать себя живым?
— Нет, что ты можешь почувствовать себя живым, флиртуя со смертью.
Стикс снова шагнул к ней и с удовольствием отметил, что на этот раз Дарси не стала пятиться. На его губах появилась невеселая улыбка.
Оказалось, что истинная ирония заключается совсем в другом: в том, что вампир, полагающийся на свою репутацию безжалостного монстра, паникует при одной мысли о том, что эта крошечная женщина может его бояться!
— Что такое жизнь без опасности? — проговорил он и, не удержавшись, обвел кончиком пальца линию ее соблазнительных губ.
— Спокойная жизнь, — парировала она.
— Скучная, — с трудом пробормотал он.
— Уютная.
— Монотонная.
— Благоразумная.
— Унылая.
Она неожиданно укусила его любопытный палец.
— Наверное, нам просто надо решить, что здесь мы расходимся, — сказала она. В ее зеленых глазах тлел опасный огонь. — Я предпочитаю, чтобы моя жизнь была мирной, с минимальным количеством опасностей и насилия.
Стикс приложил ладонь к ее щеке. Он не мог отрицать того, что какую-то часть его существа мощно влечет к ее доброй душе. Она казалась неодолимым источником утешения после многих веков бесконечной жестокости. Однако Стикс оставался реалистом.
Оставаясь одинокой, Дарси представляла из себя потенциальную жертву.
— Это — прекрасная жизнь, ангел, но мало у кого есть твое нежное сердце, —
Зеленые глаза медленно сузились. Стикс был отнюдь не уверен в том, что это добрый знак.
— По-твоему, я не могу защититься сама? — спросила Дарси.
Он внезапно почувствовал, что проваливается в яму, которую вырыл.
— По-моему, ты пожертвуешь собой, лишь бы не причинить вреда другому, — настороженно ответил он.
— Мне не нужно меча, кинжала или пистолета, чтобы победить вампира. — Без всякого предупреждения она шагнула еще ближе и прижала обе ладони к груди Стикса. Он резко выдохнул, когда она начала решительно исследовать его напряженные мышцы. — Существует масса оружия пострашнее.
— Ангел…
Он задохнулся, когда она наклонилась и провела языком по его затвердевшему соску.
— Что?
Боги! Он стремительно обхватил ее обеими руками и с силой прижал к своему налитому желанием телу.
Она прекрасно продемонстрировала свою правоту. Он действительно полностью побежден этой миниатюрной женщиной!
— Действительно страшное оружие. — Его руки сжались. — Но лучше было бы, чтобы я оставался единственным вампиром, против которого ты его применяешь.
Его яростный голос заставил ее тихо рассмеяться.
— Поскольку остальные вампиры смотрят на меня так, будто я — какая-то гадость, прилипшая к подошве их ботинок, то полагаю, что могу спокойно дать тебе такое обещание.
Стикс был потрясен неожиданным темным чувством, которое заставило сжаться его сердце. Одержимость. Другого названия для этого не было.
— Наверное, мне следовало уточнить, что я имел в виду всех демонов, смертных, фэйри и других существ этого мира или любого другого.
Она наклонила голову и внимательно всмотрелась в его лицо:
— Это звучит очень… всеобъемлюще.
Ее губы снова изогнулись, словно она нашла нечто забавное в его пугающей реакции. Но прежде чем он успел запротестовать, она снова опустила голову — и ее губы заскользили по его успевшей зажить груди.
— Значит, ты не хочешь, чтобы я делала это… — се пальцы дразняще переместились по его животу к поясу брюк, — или это… — потянув пояс, она расстегнула пуговицу и открыла молнию. Стикс сдавленно застонал, — никакому другому мужчине?
Стикс уткнулся лицом в сладкий изгиб ее шеи.
— Боги, ты смертельно опасна! — прохрипел он, мысленно добавив, что убьет любого мужчину, до которого она так интимно дотронется.
Однако он не видел необходимости смущать ее нежную душу такой мыслью.