Бессмертные Мелухи
Шрифт:
Люди Айодхьи были живыми олицетворениями уклада жизни Чандраванши. Одежда женщин была чересчур открытой, вызывающей, не скрывающей, а подчеркивающей особенности их пола. Впрочем, и местные мужчины не отставали от женщин, многие их наряды казались мелуханцам просто дикими. Бросались в глаза и отношения между мужчинами и женщинами, представляющие собой только крайние проявления — от небывалой любви до лютой ненависти. Страсти кипели здесь на каждом шагу. В Айодхье ничего не делалось в малой степени, слово «умеренность» здесь было не в ходу.
Неудивительно, что население Айодхьи, такое
Прибывший позже Шива не питал подобных иллюзий. Он ожидал чего-то гораздо худшего, чем безрадостное приветствие. Например, нападения, или какого-то другого вида осуждения за то, что принял сторону Мелухи, вместо защиты Свадвипа, как оказалось, также верящего в Нилакантху-Спасителя. Местные жители должны возненавидеть его за такой предательский, с их точки зрения, выбор. Сам Шива уже проникся убеждением, что Чандраванши не являются олицетворением великого зла, но и Сурьяванши не стали для него «неправильной стороной». Ему нравились мелуханцы, в подавляющем большинстве честные, порядочные, законопослушные люди, которым можно испытывать большое доверие. Шива был глубоко смущен и опечален своей кармой, своей будущей судьбой. Ему не хватало Брихаспати, его острых слов и мудрых советов.
Под грузом своих тяжелых мыслей Шива вылез из повозки и посмотрел в сторону дворца Дилипы. На мгновение его поразило величественное здание, но он быстро опомнился, подал руку Сати и вместе с ней взошел на лестницу, ведущую к дворцу. Им предстояло пройти сто ступеней.
Позади медленно поднимался Парватешвар. Шива обернулся, желая убедиться, что Анандамайя также идет за ними. Так и было. Она не разговаривала с Шивой с того самого дня, когда поняла, кем он является. Сейчас она поднималась с бесстрастным лицом, лишенным какого-либо выражения.
— Да кто это такой! — возмутился плотник, которого стражники не пускали на дворцовую территорию. — И почему наш царь так торжественно нарядился для его встречи? Да еще этот сумасшедший стоит рядом с ним!
— Сумасшедший? — переспросил его товарищ.
— Ты разве не знаешь? Сейчас все так называют этого дурака Дакшу!
Друзья рассмеялись.
— Тихо! — прошипел им стоящий рядом пожилой мужчина. — У вас молодых вообще ума нет? Айодхью унижают, а вам лишь бы посмеяться!
Тем временем Шива достиг площадки у дворца. Дакша почтил его глубоким поклоном. Шива со слабой улыбкой ответил тем же.
Дилипа также приветствовал Шиву поклоном, глаза его были полны влаги. Он тихим голосом произнес:
— Я не зло, о мой Господь. Поверь мне, я и мой народ — не зло.
— Что, что? — Дакша весь превратился в слух, пытаясь разобрать слова Дилипы.
У Шивы не было никакого желания хоть что-то говорить. Дилипа тоже молчал. Дакша покачал головой
— О мой Господь, возможно, сейчас самое подходящее время, чтобы представить тебя жителям Айодхьи. Я уверен, что весть о явившемся к ним Нилакантхе воодушевит их.
Пока Шива мучительно искал причину для отказа, его заботливая жена ответила Дакше:
— Отец, Шива очень утомился. Дорога была долгая и трудная. Ему надо отдохнуть!
— Да, конечно, — извиняющимся тоном пробормотал Дакша. — Прости меня, мой Господь. Мое рвение не всегда оправдано. Почему бы тебе и не отдохнуть хорошенько сегодня? А представить тебя можно и завтра.
Шива взглянул на Дилипу, встретился взглядом с его полными тоски глазами. Затем он перевел взгляд на придворных царя, стоявших у него за спиной. Только у одного человека не было недопонимания происходящего. Шиву осенило, что для всех Чандраванши, кроме царя и его дочери, его личность является тайной. Даже сын Дилипы Бхагиратха не ведал, кто перед ним. Ни Дилипа, ни Дакша никому ничего не сообщили! Видимо, им хотелось провести торжественную церемонию при участии самого Нилакантхи.
— Мой Господь!
Шива обернулся к Парватешвару.
— Что? — шепотом спросил он.
— Я уведу наших воинов. Мы прошли парадным маршем по городу, больше им здесь делать нечего, — сообщил ему Парватешвар. — Они разместятся в лагере ранее прибывших наших полков. Я вернусь через прахару.
Шива лёгким кивком выразил свое согласие.
Полуденное солнце засияло во всей своей красе. Шива стоял у окна и разглядывал город. С момента прибытия в Айодхью он почти все время молчал. Рядом с ним находилась Сита, она держала мужу за руку и пыталась влить в него часть своих сил. Шива не отрывал взгляда от величественного здания в самом центре города. На вид оно было построено из белого мрамора. По непостижимой причине, зрелище это успокаивало душу Шивы. Здание располагалось на самой высокой точке города, на пологом холме, и было видно из любого места Айодхьи. Шива задумался над этой странностью. Отчего на самом высоком и хорошо просматриваемом месте стоит это здание, а не царский дворец?
Громкий настойчивый стук нарушил ход его мыслей.
— Кто там? — недовольно спросил Парватешвар, поднимаясь с кресла в дальнем углу зала.
— О господин Парватешвар, — доложил Нанди. — Там дочь царя Дилипы, госпожа Анандамайя!
Парватешвар обреченно застонал и умоляюще посмотрел на Шиву. Но тот кивком велел открыть дверь.
— Пропусти ее, Нанди, — вздохнул Парватешвар.
Анандамайя вошла, сверкая улыбкой, тем самым вызвав подозрение у нахмурившегося Парватешвара.
— Чем могу тебе помочь, о моя госпожа? — спросил девушку полководец.
— Я много раз говорила тебе, чем ты можешь мне помочь, почтенный полководец, — дразнящим голосом ответила Анандамайя. — И если ты вспомнишь мой ответ вместо того, чтобы без конца задавать один и тот вопрос, то в итоге поможешь мне!
Парватешвар одновременно смутился и вспыхнул от гнева. Шива же впервые за три недели позволил себе улыбнуться. То, что дочь Дилипы вернулась к своей обычной манере поведения, неожиданно обрадовало его.