Бессмертные
Шрифт:
На его лице появилось задумчивое выражение, словно он обдумывал этот вариант. Он покачал головой и снова упал на свои подушки.
– Нет.
Я позволила рунам пропасть.
– Почему она тебе не нравится?
– Когда мы впервые встретились, она была груба с Корой.
– Ты уверен? Кора говорила, что она была милой.
– Кора просто вежливая. Лавания пренебрежительно к ней обращалась и делала это со своей снисходительной улыбочкой. Чему ты еще научилась?
– История Бессмертных, Валькирий, богов и, конечно, Норн, - когда я закончила свои объяснения,
– Я показала свои, теперь ты покажи свои, - я села и выжидающе уставилась на него.
Он ухмыльнулся и засунул большие пальцы за пояс джинс.
– Серьезно?
– Ты мерзкий. Я говорила о рунах.
Он засмеялся.
– Обещаешь, что не будешь ревновать?
Я закатила глаза.
– Хватит увиливать.
Сначала они появились на лице. На лбу, как и у Торина, была руна Одина, а на правой щеке богини Фригг, жены Одина, или я должна говорить его бабушки. Еще одна на левой щеке казалась незнакомой.
– Чья она?
– Не знаю. Думаю, моего отца, - пробормотал он, на его щеках появился розовый румянец. Затем, словно потоком, руны разукрасили его руки. Их было так много. Некоторые я узнавала, но большинство были новыми для меня. Некоторые исчезали за воротником, а значит, их у него еще больше.
– Сними майку, - сказала я.
Он окинул меня недоверчивым взглядом.
– Я не сниму майку.
– Я видела тебя без нее тысячи раз, балда.
– Ага, но это было до того, как ты начала встречаться с Мистером Идеальное Тело из соседнего дома, - парировал он.
Я засмеялась.
– Я передам ему, что ты запал на него... Нет, лучше скажу Эндрису, - я заиграла бровями.
– Он бисексуал.
Эрик поднялся.
– Быть не может.
– Может. Он сейчас встречается с одним пареньком. Роджером. Он симпатичный. Носит бриллиантовые запонки, - я вытаращила глаза, когда Эрик снял майку.
– Вау, сколько их тут. Ты их все сам наносил?
Он покачал головой.
– Нет. Они просто появились, и каждый день их становится больше.
– Что твои родители говорят об этом?
– Ничего. Точнее, я им не показывал. Как думаешь, боги передают руны своим детям по наследству?
– Возможно.
– Видимо, мои перешли от отца и матери, кто бы она ни была.
Я широко раскрыла глаза, и вовсе не из-за рун. Шрамы, которые у него были в детстве, снова появились, как Кора и говорила. Они были еще уродливее, чем я помнила. Но странным было не только это. Я узнала руны добродетели на его теле, но они были перевернуты либо нарисованы в другую сторону. Я снова всмотрелась в руны на лице и руках. Даже руна Одина была зеркальной. Я должна была сразу это заметить. Что бы это могло значить?
– Ну как?
– спросил он.
– Твои руны нарисованы неправильно. Они словно зеркальные.
Эрик поднялся и подошел к зеркалу. Я пошла за ним, представляя свои руны. Когда мы стали у зеркала, они уже покрывали мою кожу. Мы сравнили похожие, что у нас были.
– Почему у меня другие?
– спросил он, однако, не выглядя обеспокоенным.
Я начала рассматривать те, что были у него на спине.
– Не знаю. Когда они начали появляться?
–
– А шрамы?
– В пятницу вечером.
Вечером пятницы он в первый раз обернулся в свою другую, злую форму. Я поморщилась, мне не нравилось, что я всегда отношусь к его Халк-версии, как к чему-то злому. Мне нравился Халк. Он был моим третьим любимым супергероем после Тора и Железного Человека. Пока я их рассматривала, руны, как и шрамы, начали исчезать, оставляя на спине лишь покраснения. Есть ли связь между рунами и шрамами? Он натянул футболку и направился в сторону кровати, но я остановила его за руку.
– Что?
– спросил он.
– Я думаю, мы должны рассказать Лавании о твоих рунах и шрамах.
Глава 21
Отравленный
Эрик выдернул свою руку из моей и издал короткий смешок.
– Хель, нет!
– Эрик, у тебя странные руны. Это нехорошо. Если ты не хочешь поговорить со своими родителями, то...
– Я не буду обсуждать свои проблемы с этой Валькирией, - отрезал он.
– Только потому, что ей не нравится Кора?
– Она относилась к ней, словно Кора никто. Низшее существо.
Я закрыла глаза. Я тоже любила Кору, но он упрямится из-за пустяка.
– Тогда попроси ее извиниться или что-нибудь еще, - он состроил мину, подошел обратно к кровати и сел. Серьезно, иногда он такая заноза.
– К чему двойные стандарты? Ты сам большую часть времени не слишком красиво с ней поступаешь, делаешь больно, когда каждый раз окружаешь себя этими пустышками, и все же отказываешься прощать Лаванию.
– Это другое, - он потер лицо и посмотрел на меня.
– Я защищаю Кору от себя. Другого меня. Когда все это закончится, я позову ее на свидание, - на его щеках заиграл румянец.
– Лавания думает, что Кора недостаточно хороша для меня. Да кем она себя возомнила?
– Могущественной Валькирией с поразительным знанием рун, - я закрыла глаза и выдохнула. А еще ей нужно научиться следить за своим языком. То, что она древняя Валькирия, не дает ей права говорить все, что ей захочется.
– Давай, я с ней поговорю. Я не буду упоминать тебя или...
– Нет, - вскочил он, на его теле начали появляться руны.
– Это моя проблема, Рейн. Мне с ней разбираться.
– Не ты один в этом замешан. Норны просили меня защищать тебя.
Он кивнул.
– Тогда я освобождаю тебя от твоих обязательств, - он подошел ко мне, довольно улыбаясь.
– У тебя новая жизнь Бессмертной. Наслаждайся ей.
– Ты же знаешь, что не могу, когда над твоей головой такое нависло.
– Над моей головой, не твоей.
– Семантика. Ты и я...
– Нет!
– зеркало превратилось в портал. Вместо тепла, которое я часто чувствовала, когда Торин открывал портал, по комнате прошелся холодный воздух. Я вздрогнула.
– Никому не говори о моих шрамах или рунах. И к твоему сведению, я не пойду на сборы в субботу. Не хочу видеть Кору, у меня от этого крыша едет.