Бессмертные
Шрифт:
Я сказала Торину, что мы, скорее всего, пойдем на вечеринку, и он нормально к этому отнесся, повод для беспокойства исчез. От Коры снова ничего не было слышно. Я оставила ей тысячу сообщений, но она не ответила. Разозлившись, я отправила ей длинное гневное сообщение и пошла выпрашивать сладости в компании Торина, Эндриса, Роджера, Ингрид и двух девушек-черлидерш. Потом мы пошли к Дрю.
Я не видела Эрика, хотя знала, как сильно он любит Хеллоуин. Несколько раз я боролась с соблазном написать ему, но мне пришлось напомнить себе, что это он оттолкнул меня. Несмотря на это, я
– Прости за Хеллоуин, - сказала в понедельник утром Кора и крепко обняла меня.
– Пожалуйста, скажи, что прощаешь. Мы конкретно облажались. Пятые из семи команд. Пятые! Даже Мустанги обошли нас. Такой позор.
Я пыталась не поморщиться от ее драматичного тона.
– Могу представить. А как парни?
– Третьи. Они могли выиграть, если бы Эрик был там. По крайней мере, так они говорят. Хочешь, погуляем вместе как-нибудь на неделе? Ужин будет на мне, так как я пропустила шоппинг и Хеллоуин.
– Ладно, - но я не особо рассчитывала на нее. Я знала, что она снова меня кинет. Понятия не имею, что с ней происходит.
– Напишешь мне.
Прошла неделя. Никто больше не рисовал граффити на наших шкафчиках, и я вздохнула с облегчением. Я видела Кору на перерывах и иногда утром. Подруга вела себя как прежде - веселая и смешная - но с тех пор, как она попала в рунную ловушку, я чувствовала, как мы отдаляемся.
Эрик тоже держал дистанцию на протяжении дня, но практически каждую ночь приходил спящим в мою комнату и каждое утро задвигал обратно свою кровать. Иногда его покрывали руны, и за ним следовала волна холодного воздуха, но иногда он приходил вместе с теплым ветерком. Как бы то ни было, это меня не беспокоило. Чего нельзя сказать о Торине, который настаивал проводить у меня ночь, чтобы присмотреть за ним.
Мои тренировки становились напряженнее. Мы перешли от одиночных рун к рунам-связкам. Я потратила два дня, чтобы расшифровать несколько связанных рун и затем разобрать их на базовые. Пока я этого не сделала, Лавания не разрешала мне наносить их на кожу. Когда я продвинулась, то нарисовала парочку. Теперь я могла двигаться быстрее. Не так быстро, как Торин, но быстрее чем обычный человек. Я также могла активировать руны и исчезать - становиться невидимой.
Папа продолжал тренироваться, хотя по-прежнему выглядел истощенным. Они с мамой иногда исчезали в портале и вместе ужинали в шикарных ресторанах, в которые ходили до моего рождения. Возвращались в приподнятом настроении. Я не возражала. Я проводила время с Торином, ела вкусную еду на вынос из мест, названий которых не могла произнести, и получала небольшие подарки.
Шумиха по поводу плей-офф началась в понедельник, несмотря на то, что сама игра пройдет в пятницу. Уже в среду коридоры и кабинеты были украшены флажками и цветами школы.
Мы с Торином повернули за угол, и внезапно меня окатило холодом. Я остановилась и огляделась. В конце коридора у нас за спиной стояла Кети.
– Что такое?
– спросил Торин.
– Ты не видишь ее?
Торин проследил за моим взглядом и нахмурился.
– Кого?
Кети по-прежнему стояла на месте, а значит, она невидима.
– Милейшую из старух. Пойду спрошу, чего ей надо, - Торин отрицательно покачал головой, нахмурившись.
– Все в порядке. Я буду осторожна.
Как бы там ни было, он последовал за мной.
Кети развернулась и пошла в другую сторону. Я побежала, чтобы догнать ее, и увидела, как она исчезла в одной из раздевалок для девочек. Дверь открылась, и оттуда выбежала группка девушек. Я повернулась и, ухмыляясь, посмотрела на Торина.
– Тебе туда нельзя.
– Я не оставлю тебя с ней наедине, - сказал он.
– Торин, - я всучила ему в руки свои учебники.
– Перестань относиться ко мне как к слабой. Теперь у меня есть руны. Кроме того, ты всегда знаешь, когда нужен мне.
Он прищурился.
– Я буду стоять здесь.
Качая головой, я толчком открыла дверь и вошла. Кети была не одна. Они были полным составом.
– Хороший ход, Кети, - я развернулась и направилась к выходу.
– Ему становится хуже, - сказала Кети.
Я остановилась, вспоминая руны. Аргх, мне не хотелось зависеть в чем-либо от этих трех, но мне нужна была помощь с Эриком. Я медленно повернулась.
– Да. Шрамы тоже вернулись.
Они переглянулись и нахмурились.
– Вы же знаете о шрамах, которые были у него в детстве?
– спросил я.
– Конечно, знаем, - резко сказала Джаннетт.
– Какого они цвета и формы?
– Розовые. Бугристые, - я почувствовала, как они расслабились. Кто-то попытался открыть дверь, мой взгляд метнулся к ней, но она не открылась. Должно быть, Норны заставили кого-то поменять свое решение.
– Причем здесь цвет?
– Они станут твердыми и чешуйчатыми, когда его темная сторона возьмет верх, - объяснила Джаннетт.
– Ей это знать необязательно, - вмешалась Мардж и посмотрела на Джаннетт.
– Все, что ей надо знать, так это то, что их наличие означает, что мальчик близок к точке невозврата.
Я решила не обращать на Мардж внимание. Как обычно, ее голос жутко раздражал.
– Как могут шрамы, которые были у него в детстве, снова появиться?
– Это не шрамы, - сказала Кети.
– Это уродство, которое он унаследовал от своей матери.
Мардж перевела взгляд на Кети.
– Еще один факт, который девчонке знать не обязательно.
Я затрясла головой.
– Ты хочешь сказать, что, когда злая сторона Эрика берет верх, у него появляется что-то вроде дефекта кожи?
Кети с Джаннетт сначала посмотрели на Мардж, а потом кивнули.
– Ты не со Смертным имеешь дело, Лоррейн, - сказала Кети.
– Поэтому законы того, что ты называешь наукой, здесь не работают.
Ладно, это пролило хоть какой-то свет.
– Значит, его уродство как-то связано с рунами?
– Какими рунами?
– спросила Мардж.
Мне хотелось проигнорировать ее, но что-то в ее голосе заставило меня ответить.