Бессонница (др.перевод)
Шрифт:
Ральф: [Ты о чем?]
Лахесис снова сделал тот странный жест, открыв ладони. На этот раз Ральф увидел миссис Перрин, чопорно плывущую по улице в окружении ауры цвета формы курсантов Вест-Пойнта. Увидел вспышку серого сияния, тонкого и прямого, наподобие иглы дикобраза, которая выстрелила из ее ауры.
Эта картинка наложилась на другую, изображающую тощую женщину, упакованную в мутно-коричневую ауру. Она выглядывала из окна машины. Ральф услышал голос Луизы:
– Ой, Мина, смотри, какой милый домик.
А мгновением позже он
За этой картинкой последовал третий образ, короткий, но яркий: Ральф просовывает руку в щель в окошке информационного бюро в больнице и хватает за запястье женщину с ежевично-оранжевой аурой… и тут же аура вокруг ее левой руки теряет оранжевый оттенок. Она становится светло-бирюзовой – цвета ауры Ральфа Робертса.
Картинка поблекла. Лахесис и Клото смотрели на Ральфа с Луизой, а те потрясенно глядели на них.
Луиза: [О нет! Нам нельзя этого делать! Это как будто…]
Образ: два человека в полосатых тюремных робах и маленьких черных масках на цыпочках крадутся прочь от банковского деньгохранилища, волоча за собой тяжеленные мешки с изображенным на них символом доллара.
Ральф: [Нет, это даже хуже. Это как…]
Образ: летучая мышь влетает в подвал через открытое окно, описывает пару кругов в серебристом свете луны и превращается в Ральфа Лугоши в цилиндре и старомодном смокинге. Он приближается к спящей женщине – не молодой и румяной девственнице, а к старенькой миссис Перрин в теплой фланелевой ночной рубашке – и склоняется над ней, чтобы высосать ее ауру.
Он взглянул на Клото с Лахесисом, и те энергично замотали головами.
Лахесис: [Нет! Нет, нет, нет! Вы ошибаетесь! Вы никогда не задумывались, почему вы, краткосрочники, отмеряете время своей жизни десятилетиями, а не столетиями? Ваши жизни так коротки, потому что вы просто сгораете, как костер! Когда вы забираете энергию у таких же, как вы, краткосрочников, это как…]
Образ: ребенок на берегу моря, очаровательная маленькая девочка с золотыми кудряшками, разметавшимися по плечам, бежит по пляжу к воде – туда, где волны обрушиваются на берег. В одной руке у нее красное пластмассовое ведерко. Она становится на колени и наполняет его водой из безбрежной серо-голубой Атлантики.
Клото: [Вы как тот ребенок, Ральф и Луиза, а ваши друзья краткосрочники – как море. Теперь вы понимаете?]
Ральф: [То есть у человечества и в самом деле настолько много этой ментальной энергии?]
Лахесис: [Вы все еще не понимаете. Так много ее только в…]
Луиза его перебила. Ее голос дрожал, но Ральф так и не смог понять, от страха или от возбуждения.
[…ее так много в каждом из нас, Ральф. В каждом человеческом существе!]
Ральф тихонько присвистнул и взглянул на Клото с Лахесисом. Они согласно кивнули.
[Так вы говорите, что мы можем черпать
Клото: [Да. Вы сможете им повредить не больше, чем вычерпать Атлантический океан детским ведерком.]
Ральф очень надеялся, что это правда, потому что ему казалось, что они с Луизой бессознательно забирали энергию у других и забирали ее немало – это единственное объяснение всем комплиментам в их адрес. В последнее время он только и слышит о том, как он замечательно выглядит. Очень многие ему говорили, что он, наверное, вылечился от своей бессонницы, потому что выглядит свежим и отдохнувшим. Что он выглядит моложе.
Черт, подумал он. Да, я действительно стал моложе.
Снова взошла луна, и Ральф понял, что скоро настанет утро пятницы. Пора бы уже возвращаться к главной теме их разговора.
[Давайте заканчивать с болтовней, ребята. Почему вы вообще занимаетесь этой проблемой? И что это такое, что мы должны остановить?]
И тут он все понял. Это было как озарение – яркая вспышка в мозгу.
[Это Сьюзан Дей, так? Он хочет убить Сьюзан Дей? Устранить ее.]
Клото: [Да, но…]
Лахесис: […но это не главное…]
Ральф: [Давайте, ребята, вам не кажется, что пора открыть карты?]
Лахесис: [Да, Ральф. Время действительно пришло.]
Они почти не касались друг друга с тех пор, как поднялись на крышу сквозь этажи больницы, но теперь Лахесис положил руку Ральфу на плечо, а Клото взял Луизу за руку, как джентльмен давних времен, ведущий леди в неспешном танце.
Запах яблок, вкус меда, текстура шерсти… но в этот раз восхищение этим смешением ощущений не смогло подавить то глубокое беспокойство, которое почувствовал Ральф, когда Лахесис подвел его к самому краю больничной крыши.
Как и многие большие города, Дерри, казалось, был построен в самом неподходящем месте, которое только смогли отыскать первые поселенцы. Центр располагался на крутом склоне долины, река Кендускег лениво текла сквозь разросшийся клубок улиц Пустоши, расположенной в самой низине… Отсюда, с крыши больницы, Дерри казался городом с сердцем, пронзенным узким зеленым кинжалом… только сейчас, в темноте, кинжал был черен.
Одна сторона долины называлась Старый Мыс – район обветшалой послевоенной застройки и новенького лощеного и блестящего завода. На другой стороне был центр. Центр располагался вокруг Большого холма. Витчам-стрит круто взбиралась прямо на холм, где расходилась клубком улиц (в том числе и Харрис-авеню), которые образовывали западную часть города. Главная улица отходила от Витчам на полпути к Холму и шла на юго-запад вдоль пологого склона долины. Этот район города назывался Холмом Главной улицы или Бэсси-парком. И у самой верхней точки Главной улицы…