Бессонница
Шрифт:
Ральф подумал: «Вот куда заводит человека неосторожность в своих пристрастиях. Лучше бы все на этом и закончилось, потому что…»
— Потому что, будь у этих двоих оружие, они перестреляли бы друг друга, — пробормотал он, и в этот момент прозвенел звонок у входа. Ральф поднялся, бросив взгляд на снимок, и вдруг почувствовал легкое головокружение. Вместе с этим пришла странная, мрачная уверенность: там, внизу, Эд Дипно, и одному Богу известно, что у него на уме.
«Тогда не открывай дверь, Ральф».
Он в нерешительности помялся около кухонного стола, горько сожалея, что не может пробиться
Ральф миновал гостиную, открыл дверь в коридор и стал спускаться по лестнице.
Пройдя полпролета, он немного пришел в себя. Верхняя половина входной двери была выложена фрагментами толстого стекла. Мозаика несколько искажала видимость, но Ральф смог понять, что это посетительницы. Одну он узнал сразу и поспешил вниз, скользя рукой по перилам. Он распахнул дверь, и перед ним предстала Элен Дипно с сумкой через одно плечо и Натали, прижавшейся к другому. Глазки девчушки были яркими и блестящими, как у мышки из мультфильма. Элен заметно нервничала, но в ее улыбке проскальзывала и надежда.
Внезапно лицо Натали осветилось, и она заерзала, возбужденно протягивая ручонки к Ральфу.
«Она не забыла меня, — подумал Ральф. — Как хорошо». И когда он протянул к ней руку, позволив ухватиться за указательный палец, его глаза наполнились слезами.
— Ральф? — несмело произнесла Элен. — С тобой все в порядке? Улыбаясь, он кивнул, шагнул вперед и обнял молодую женщину.
Элен обхватила его руками за шею. На мгновение у Ральфа закружилась голова от аромата ее духов, смешанного с молочным запахом здорового ребенка, затем Элен чмокнула его в ухо и отпустила.
— С тобой все хорошо? — повторила она свой вопрос. В ее глазах тоже стояли слезы, но Ральф не обратил на них внимания; он внимательно оглядывал ее лицо, желая убедиться, что на нем не осталось следов побоев. Их не было.
Выглядела Элен цветущей.
— Лучше, чем когда-либо, — ответил он. — Ты бальзам для моей больной души. И ты тоже, Натали. — Ральф поцеловал маленькую пухлую ручонку, по-прежнему цепляющуюся за его палец, и совсем не удивился, увидев серо-голубой отпечаток, оставленный его губами. След почти сразу же растаял, и Ральф снова обнял Элен, все еще не веря, что она на самом деле рядом.
— Милый Ральф, — пробормотала она ему в ухо. — Милый, добрый Ральф.
У него запершило в горле — скорее всего, от нежного запаха ее духов и легкого шепота прямо в ухо… А затем Ральф вспомнил другой голос.
Голос Эда: «Я звоню из-за твоего языка, Ральф. Как бы он не довел тебя до беды». Ральф, улыбаясь, отстранил от себя Элен:
— Ты бальзам для моей души, Элен. Разрази меня гром, селя это не так. — И ты тоже. Позволь познакомить тебя с моим другом. Ральф Робертс, Гретхен Тиллбери. Ральф, Гретхен.
И тут Ральф впервые внимательно посмотрел на вторую гостью, осторожно пожимая своей огромной рукой ее хрупкую белую ладонь. Гретхен принадлежала к тому типу женщин, перед которыми мужчине (даже если ему за шестьдесят) хочется
(аура) правильно, подобие ауры. Короче говоря, Гретхен Тиллбери была женщиной, на которую невозможно не смотреть, о которой невозможно не думать.
Ральф вспомнил рассказ Элен о том, что муж Гретхен распорол ей живот, ножом, оставив бедняжку истекать кровью. Он удивился, как мужчина мог совершить такое; как вообще мужчина мог прикасаться к подобному созданию иначе, чем с благоговением.
«Или с похотью, как только он минует стадию „по земле ступает царица ночи“. Кстати, Ральф, пора бы твоим глазам вернуться в орбиты».
— Рад с вами познакомиться. — Язык явно не повиновался ему.
Ральф отпустил руку Гретхен. — Элен рассказала мне о вашем визите в больницу.
Спасибо, что помогли ей.
— Помогать Элен одно удовольствие. — Гретхен ослепительно улыбнулась.
— Она одна из тех женщин, ради которых и стоило затевать такие дела… Но, кажется, вам и без меня это хорошо известно.
— Согласен. — Ральф был явно смущен. — Располагаете ли вы временем выпить чашечку кофе? Пожалуйста, не отказывайтесь.
Гретхен взглянула на Элен, та кивнула.
— Было бы отлично, — согласилась Элен. — Потому что… Ну…
— Это не совсем визит вежливости, правильно? — Ральф переводил взгляд с Элен на Гретхен Тиллбери и снова на Элен.
— Верно. — Элен вздохнула. — Нам необходимо поговорить с тобой, Ральф.
Только они поднялись по сумрачной лестнице, как Натали, беспокойно заерзав, заговорила на том повелительном детском наречии тарабарского, которое вскоре заменят настоящие слова.
— Можно мне взять ее на руки? — Ральф вопросительно посмотрел на Элен.
— Можно, — согласилась та. — Если Натали заплачет, я сразу же возьму ее обратно, обещаю.
— Ладно.
Но Ее Величество Малышка не расплакалась. Дружески обхватив ручонкой Ральфа за шею, она удобно устроилась на изгибе его правой руки, словно на троне.
— Ух ты! — воскликнула Гретхен. — Впечатляюще.
— Блиг! — сказала Натали, хватая Ральфа за нижнюю губу и оттягивая ее в сторону. — Ганна-виг! Энбуу-сис!
— Думаю, она рассуждает о сестрах Эндрю, — пошутил Ральф.
Элен, запрокинув голову, рассмеялась своим сердечным смехом, исходящим, казалось, из самых глубин ее души. Ральф даже не предполагал, насколько сильно ему не хватало этого легкого, искрящегося звука.
Натали позволила нижней губе Ральфа захлопнуться, когда он ввел их в кухню — самую солнечную комнату в доме в это время дня. Он заметил, как удивленно Элен оглядывается по сторонам, и понял, что она не была здесь давным-давно. Слишком давно. Сняв с кухонного стола фотографию Кэролайн, женщина внимательно разглядывала ее, в уголках губ Элен трепетала легкая улыбка. Солнце осветило концы ее коротко подстриженных волос, как бы образуя нимб вокруг головы, и Ральф сделал внезапное открытие: он любил Элен в основном потому, что ее любила Кэролайн, — лишь им двоим удалось получить доступ в сокровенные глубины ума и сердца Кэролайн.