Бей первой, леди!
Шрифт:
Светочку точно кипятком ошпарили, она только что не подпрыгнула на скамейке, вцепилась короткими пальчиками в портфель и испуганно смотрела на Макса. Тот понял, что взял с места слишком резко, и решил сбавить обороты:
— Простите, я не представился. Максим Еланский, сотрудник госпожи Левицкой. Рогожский попросил отвезти вас в город, я готов хоть сейчас, но могу и подождать.
Это сработало, Светочка тяжеловато поднялась с места, ухватилась за портфель и сняла его с лавки.
— Вам помочь? — предложил Макс, но секретарь помотала крашеными волосами.
— Нет, спасибо, я сама. Где машина? — В ее голосе Максу послышались слезы. Переживает, понятное дело, конец банку — конец
По дороге в город Макс на этот раз не торопился, ехал медленно, соблюдая ПДД, и даже пристегнулся. А сам все поглядывал в зеркало заднего вида на секретаршу, прикидывая, как бы вывести ее на разговор. Но тетенька попалась необщительная, забилась в угол и сидела в обнимку со своим портфелем, глядя в окно. Макс следил за ней и за дорогой одновременно, нарочно выбрал маршрут, где пробка в этот час была гарантирована, с удовольствием обнаружил ее на известном месте и встал последней машине в хвост. Помощница Левицкой поерзала на сиденье, посмотрела в окно, потом на часы — она явно куда-то опаздывала, и глаза при этом у нее были на мокром месте. Хоть и слез на лице не видно, но того гляди появятся, и Макс тут же ухватился за эту возможность начать разговор.
— Что-то случилось? — участливо спросил он, и женщина предсказуемо помотала головой. Ясное дело, делиться с чужим человеком она своими бедами не собирается, как и любой другой бы на ее месте. Но это с какой стороны подойти…
— С банком проблемы? — добавил Макс, показывая свою некоторую осведомленность в этом вопросе, женщина глянула на него и кивнула, отвела взгляд. Так, уже теплее, он для нее свой, поэтому едем дальше.
— Да уж давно все началось, следовало ожидать, — с умным видом произнес Макс, — теперь-то вообще непонятно, как выкручиваться.
И угодил в точку — тетеньку точно прорвало. Ей не терпелось поделиться с кем-нибудь своей тоской, а Макс, хоть и видела она его в первый раз, был с ней как бы заодно. И тоже пострадает, если банку придет конец, Левицкая обоих выгонит с работы, а этого страсть как не хочется! Привыкла уже тетенька к хорошим, а по местным меркам, огромным деньгам, и одета хоть не в платье за сто тысяч, а попроще, но все равно уровень заметен. И обувь хорошая, и некрашеная физиономия ухоженная, на пальцах и в ушках камешки поблескивают. Пусть мелковаты, по сравнению с бриллиантами Левицкой, но все же. И дома наверняка дите, а то два имеются, которых, как когда-то говорили, «поднимать надо». Выражение это Макс с детства ненавидел, сразу представлял себе перевернутый вагон, груженный почему-то шпалами, и орду теток в оранжевых жилетках, что этот вагон поднимают. Поднимают-поднимают, а он, подлый, снова валится, и шпалы из него сыплются… Но сейчас было не до аллегорий, и Макс внимательно слушал помощницу Левицкой.
— Я Елену Анатольевну предупреждала: и отчеты ей присылала, и анализ финансово-хозяйственной деятельности, как в динамике, так и прогнозный. И тренд составила, и уровень рисков… И я же теперь виновата, — тараторила Светочка, Макс сочувственно кивал, почти ничего не понимая. Тетенька исповедовалась дальше, из ее слов получалось, что Левицкая переложила заботу о банке на плечи управляющего, а тот вдову крепко подвел.
— На звонки не отвечает, дома его нет, жена полгода как за границу уехала и детей увезла. А теперь и этот пропал, а в банк сегодня люди в масках пришли, а
Ух ты! Макс едва сдержался, чтобы не присвистнуть. Угодила вдовушка, вляпалась по самое некуда. Маски-шоу ей сегодня показали, вернее, не ей, а сотрудникам, что отдувались и за сбежавшего управляющего, и за вдову. Макс представил себе офис банка, набитый вооруженными людьми, перепуганными клерками и посетителями. Получилось красиво и зловеще, он знал, что после таких вот визитов дни конторы сочтены: налоговая, ОБЭП (или как он теперь правильно называется?) от Левицкой не отстанут, вытряхнут все до копейки, и теперь вопрос в том, будет ли вдова бодаться за свой банк или сдаст его без боя. Но Светочка говорила дальше, и Макс понял, что ситуацию он малость не так понял.
За людьми в масках стоял конкретный человек по имени Волошин Михаил, и все, в том числе и Левицкая, отлично знали, что наезд рано или поздно состоится, весь вопрос был во времени. У человека за спиной ОМОНа были давние счеты со вдовой, он уже пытался раньше договориться с ней по-хорошему, но Левицкая мало того, что уперлась, так еще и выставила потенциального покупателя полным… парнокопытным. От предложения Волошину тогда пришлось отказаться, он на время отступился, о его существовании позабыли, зато он хорошо помнил о Левицкой.
— Управляющий от имени Елены Анатольевны сделки с ценными бумагами оформил, а они ничем не обеспечены, — шептала секретарь, — а Волошин их скупил, и теперь хозяйку в мошенничестве обвиняет, а это статья. Банку денег не хватит, чтобы с ним расплатиться, придется или активы продавать, или… — Светочка наконец всхлипнула, но так и не решилась произнести главное: «отдать захватчику банк».
— Волошин утверждает, что управляющий действовал по доверенности, Елена Анатольевна говорит, что ничего такого не подписывала…
«Ага, и подпись ее подделали злодеи», — Макс эту мысль озвучивать не стал, думал о другом. «Мазда» еле ползла по забитой машинами дороге, Макс молчал, позади Светочка деликатно сморкалась в бумажный платочек. Если бы ее там не было, Макс сдерживать бы эмоции не стал, а вслух бы восхитился находчивостью мужика и пожелал бы Левицкой всяческих неудач. Но эмоции быстро схлынули, едва Макс добрался до сути: вдове сейчас позарез нужны деньги, чтобы отбиться от рейдера, много денег, а их у нее нет, все на шубы и бриллианты ушло. Но выход есть — Юльке скоро исполнится двадцать пять, она получит доступ к своим швейцарским счетам. И последнее, что сделает, — это одолжит мачехе денег. И что у нас получается…
Получалось паршиво: вдове нужны деньги, взять их негде, если только воспользоваться Юлькиными. Та, естественно, откажет, и вдова останется ни с чем, и ей придется распрощаться с банком, да еще и Волошину этому должна останется. Крепко он ее за жабры взял, хорошо поддел, основательно, но Левицкая удар держит, так просто ее не взять. Доверенность существует, это ясно как день, вдова играла в свою игру, она не из тех, кто забывает о врагах, но Волошин где-то опередил ее. Может, и управляющий тут ни при чем, и не на Канарах он сейчас кости греет, а плавает в московской канализации, возможно, даже и фрагментами. Играла и просчиталась, а если учесть, что с Волошиным сцепилась она давно, то… Готовилась, сучка, это ты, Светочка, ошибаешься, готовилась твоя хозяйка, и дело у нее того гляди выгорит. И от Волошина избавится, и банк сохранит, и рыбку, как говорится, съесть, и на елку влезть… Все, вот теперь точно все понятно, больше сомнений нет. Один только вопрос остался: как она Юлькину смерть перед швейцарцами оправдывать собралась? И ведь придумает что-нибудь, гадина, придумает, к гадалке не ходи, если уже не придумала…