Бей первой, леди!

Казанцев Кирилл

«Бред какой-то», — подумал Макс, поднялся и снова подошел к окну. Так и есть — пошел мелкий дождик, небо заволокло тучами, а пыль на дороге постепенно превращалась в грязь. Хотя, с другой стороны, если разобраться… За деньги люди пойдут на многое, а Левицкой светил такой жирный куш, что вдова не устояла. Но платить врачам за «верный» диагноз, да еще и за границей — это ж бешеные деньги. Хотя прибыль, что та получила, покрыла все расходы. А что — в словах Юльки есть резон, а Левицкая совершила идеальное убийство, даже не прикоснувшись к оружию, Юлькин отец все сделал сам. «Вот же курва!» — Макс почувствовал злость и бессилие: он явно недооценивал

Левицкую. Если Юлька права и смерть отца девушки на совести вдовы, то загрести деньги падчерицы она сумеет, она уже приводит в действие свой план, и самое поганое, что Макс Еланский — часть этого плана, только до сих пор непонятно какая.

— Есть хочу, — сказала Юлька, уронила на пол ключ и свесилась с кровати, нашаривая его на полу. Макс подошел, присел на корточки и оказался с девушкой лицом к лицу. Та смотрела серьезно и без улыбки, но без испуга, а как-то изучающе, что ли. И так застыла, Макс коснулся ее холодной руки, нашел на полу ключ, поднял и положил Юльке в ладонь, сел на кровати напротив, не выпуская руку девушки. Юлька села нормально, но по-прежнему не двигалась, руку не отнимала, только вздрогнула, точно от холода, и Макс отпустил ее.

— Тут кафешка есть, — сказал он, — только обычная, все очень просто. Пошли, если хочешь.

Поесть действительно не мешало, завтрак давно закончился, а обед и ужин сегодня под большим вопросом, и надо его как-то решать. В ресторан не пойдешь, в магазин если только сгонять, недавно на вокзале очередной супермаркет открыли, можно по-быстрому смотаться, но тогда придется оставить Юльку тут одну. С собой взять? А если псы Рогожского налетят? Не вариант, а вот местная забегаловка — пожалуй что и выход.

— Пошли. — Макс поднялся, Юлька сгребла с кровати деньги, кинула их и ключ в сумку и первой оказалась за дверью. Макс захлопнул ее, подергал по привычке и пошел следом за девушкой на первый этаж, где и находилась местная столовка.

Впрочем, это он ее так обозвал, заведение пользовалось популярностью и даже сейчас, средь бела дня, не пустовало. В правом углу за сдвинутыми столами сидела большая и теплая компания — водилы и их временные подружки, изрядно потасканные размалеванные девки. Слева помещалась пара индивидуалок, в компанию их то ли не позвали, то ли кавалеров не хватило, то ли у девушек был обеденный перерыв, и они пили шампанское. Причем давно пили, на полу стояли уже две пустые бутылки из темно-зеленого стекла, третья, ополовиненная, красовалась на столе. Еще пять или шесть столиков тоже были заняты, за ними торопливо ели случайные посетители, те, что остановились перекусить и заправиться на соседней АЗС. Девками они не интересовались, что тех весьма расстраивало — придется барышням топать под дождь работу искать, раз сама работа к ним не идет.

В кармане зазвонил мобильник, но Юлька этого не слышала, она первым делом направилась к стойке и уже изучала меню. Макс чуть отстал, пропустил трех посетителей вперед, причем все трое уже находились в изрядном подпитии. Видимо, откололись от той компании, что непринужденно употребляла водку с пивом за столиком слева, и выходили по нужде, ибо собственным санузлом кафе не располагало, предлагая гостям воспользоваться тем, что находился при входе.

Троица закрыла спинами дверной проем, из зала понеслась музыка: дело шло к танцам. Макс отошел немного в сторону и ответил: звонил, разумеется, Рогожский.

— Где она? — спокойно спросил он, и было в его тоне что-то

угрожающее. Даже не так, он, точно кобра, в стойку встал и готовится к броску, да цель далековато, язык и руки коротки.

— Все в порядке, — сказал Макс, — мы в городе. Сейчас поедим, и я привезу ее домой. Там все нормально?

— Разумеется, — уже другим голосом ответил Рогожский, помолчал и добавил негромко: — Еланский, ты за нее головой отвечаешь. Если что…

— Все в порядке, — повторил Макс, пропустив угрозу мимо ушей, — мне надо идти. Я привезу ее вечером, она уже успокоилась.

И отбился, убрал мобильник и пошел на звуки тошнотворной попсы, что слышались из кафе.

В зале уже дым стоял коромыслом, пьяная компания курила, невзирая на запрет, но ряды ее основательно поредели. Как и предполагалось, перешли к танцам, пьяные девки визжали, висли на кавалерах, те лапали подружек, задирали им юбки и ржали, воняло перегаром, дешевым табаком и горелым маслом.

Есть сразу расхотелось, обстановка как-то к этому не располагала. Макс подумал, что сглупил следом за Юлькой — они могли просто заказать пиццу или что-то вроде того прямо в номер, благо контор, что доставляют готовую еду, развелось в городе предостаточно, и были среди них довольно неплохие. Дело было за малым — убедить в этом девушку и увести ее отсюда, но, как Макс ни оглядывался по сторонам, Юльки не было нигде.

Стало не то чтобы страшно, а тревожно, он помнил, что вход, он же выход, в кафе один, значит, она здесь, деваться ей некуда. И точно, высмотрел ее наконец в толпе: Юльку держал в объятиях один из тех, с кем Макс столкнулся в дверях, здоровенный, под два метра ростом, детина с джинсовом комбезе на голое тело, он прижимал девушку к себе — типа танцевал с ней.

Юлька танцевать не желала и вообще всем видом показывала, что этот кавалер ей неинтересен — отвернулась, зажмурилась и пыталась вырваться, но лишь слабо трепыхалась в его лапищах. А тот держал девушку за руки и что-то шептал ей. Юлька морщилась и озиралась по сторонам. Заметила Макса, рванулась к нему, но ее дернули обратно, и, видимо, слишком резко — лицо девушки на миг перекосилось от боли. Она вскрикнула, выкрикнула что-то невнятное, детина застыл на месте, изумленно вытаращился, соображая, что бы это значило. В суть Макс вникать не стал, двинул к ним через зал, подошел и взял детину за локти.

— Девушку отпусти, — сказал он негромко, — она со мной.

Повторять дважды не пришлось, тот, хоть и пьяный, мигом оценил соперника, сделал верные выводы и разжал лапы. Юлька вырвалась, отшатнулась, врезалась в танцующую пару и оступилась, неловко плюхнулась на свободный стул.

— Извини, — послышалось за спиной бормотание детины, — я не понял. Я думал, бляди общие, но раз так… Слушай, мужик, ты ей сколько обещал? Я больше дам, точно тебе говорю. Я ее тут раньше не видел, она новенькая? На остальных не похожа…

У Макса аж перед глазами все поплыло, он даже Юльку на миг из виду потерял, а когда зрение восстановилось, заметил, как та внимательно слушает речь изрядно выпившего дяди и, кажется, готовится сделать ему встречное предложение. Даже со стула поднимается, глаза щурит так знакомо, что еще малость — и пиши пропало. А дядя решил, что та согласна, сунулся к ней, облапил и на радостях поцеловал взасос. Впрочем, радость его длилась недолго, Юлька ногтями вцепилась ему в рожу, и дядю точно током шибануло, он вздрогнул и заорал, перекрывая музыку: