Бейкер-стрит на Петроградской

Масленников Игорь Федорович

После «Собаки Баскервилей» наши телезрители, словно сговорившись, вспомнили «Знак четырех».

Идею четвертого фильма о приключениях Шерлока Холмса и доктора Ватсона подала одна из поклонниц мифических английских джентльменов, вопрошавшая в своем письме: «Неужели Шерлок Холмс был женоненавистником?!»

Вспомнился «Скандал в Богемии» — о печальной и неразделенной любви Холмса к оперной певице Ирэн Адлер. «Знак четырех» обрел нужный смысл, ибо в нем доктор Ватсон женится, а главное, после женитьбы покидает квартиру на Бейкер-стрит и

расстается с Холмсом.

Замечательное завершение сериала! — подумал я.

Вновь застучали молотки в павильоне, собирая квартиру Холмса из элементов, которые семейство Капланов предусмотрительно хранило на складе.

Съехались актеры, соскучившиеся по «старой доброй Англии», — Ливанов, Соломин, Зеленая, Брондуков... Вошли в готовую декорацию, как в родной дом после кругосветного путешествия, расселись по креслам и облегченно вздохнули.

Актерский ансамбль пополнили Сергей Шакуров, Павел Кадочников, Катя Зинченко, Георгий Мартиросян, из «Пиковой дамы» перекочевал Виктор Проскурин.

Самыми трудными оказались съемки погони паровых яхт по Темзе, то есть по Неве. Единственная точка, с которой Нева отдаленно напоминает Темзу, находится возле Большеохтинского моста, или, как он раньше назывался, моста Петра Великого. Модерн начала прошлого века, плавные очертания кованых пролетов.

Трудности возникли и с плавсредством. Паровых яхт, которые описывал Конан Дойл, и след простыл, их нет. И нужно было нам не одну, а целых две. Семейство Капланов вместе со своим помощником Мишей Суздаловым (ныне успешным художником-постановщиком) преобразовалось в конструкторское бюро — чертили трубы, мачты. Что вышло — смотрите на экране.

Сергей Шакуров — печальный и трогательный злодей с загадочных Адаманских островов, его слуга-дикарь в исполнении нашего «штатного» ленфильмовского массовочника Юры Серова были украшением этих эпизодов.

Удалась и финальная сцена, в которой Ватсон покидает дом на Бейкер-стрит. Завершение получилось грустное и торжественное.

Но зрители вовсе не помышляли сдаваться... Их письма продолжали сыпаться в студийную канцелярию.

«...Вы нарушили стиль собственных произведений. Нельзя кончать серию фильмов о Шерлоке Холмсе и докторе Ватсоне (я подчеркиваю — и его друге докторе Ватсоне) на такой безнадежной ноте. Это противоречит творчеству Конан Дойла!..»

«...Мне было очень жалко Холмса в конце потому, что доктор Ватсон женится, а он — нет, и остался один, без друга. А самое плохое — это остаться без друга... Не бросайте Холмса в одиночестве (я даже плакала в конце). Ведь есть столько интересных рассказов...»

Но особенно меня поразило письмо из Баку.

«Здравствуйте, товарищ Масленников!

Пишем вам после четвертого показа „Сокровищ Агры“. Судя по постановке фильма, вы, товарищ Масленников, собираетесь завершить работу над этим телесериалом. Это нечестно и несправедливо! Вы не имеете права этого делать!!! Если уж взялись за дело, то доводите его до конца! Заявляем вам, что зрители не успокоятся до тех пор, пока вы не поставите все „Записки о Шерлоке Холмсе". Мы будем посылать письма до тех пор, пока вы не сдадитесь и не согласитесь работать дальше

над сериалом. Дарите нам и дальше счастье и радость!

С уважением, ДШХ (друзья Шерлока Холмса), ДДВ (друзья доктора Ватсона)».

Чего только не было в этих письмах! И требовательный тон, и угрозы, и советы. Кто-то предложил снять фильм «Шерлок Холмс в Одессе», прислали даже сценарий...

Надо сказать, что моя работа над «Холмсом» очень напоминала работу Конан Дойла над своими рассказами. Как известно, он не собирался так много писать о Холмсе. Но первые истории стали настолько популярными, что народ требовал продолжения. Даже королева Виктория лично выразила писателю неудовольствие за то, что он утопил своего героя в пучине Рейхенбахского водопада. А на улицах Лондона можно было видеть странное зрелище — толпы протестующих людей с черныши плакатами: «Конан Дойл — убийца!»

Пришлось «исправляться». Конан Дойл писал рассказы о Шерлоке Холмсе до самой смерти, которая настигла его в 1930 году — когда давно уже не было ни королевы Виктории, ни «доброй старой Англии», а за плечами была Первая мировая война...

В старости Конан Дойл зверел, когда ему напоминали о его герое. Он терпеть не мог разговоров на эту тему. Ему казалось, что на самом деле он приличный английский писатель, создавший довольно большое количество романов, пьес, научных трудов, огромный том по спиритизму, известный во всем мире. Но как только о нем заходит речь, все говорят: «Это же автор „Шерлока Холмса"!»

Я тоже зверею. Мне тоже кажется, что, помимо «Холмса», я снял несколько приличных картин. И считаю, что пятый фильм — «Двадцатый век начинается» — можно было бы и не делать, хотя и там снимались отличные актеры — Леонид Куравлев, Владимир Татосов, Игорь Ефимов (тот самый, который озвучивал Лестрейда).

Восемь лет — большой срок. Соломин и Ливанов «повзрослели»... Начались повторы. В общем, мы выдохлись. И всё же...

Писатели-современники Конан Дойла вдоволь поиронизировали над его героями. Вот, например, что писал некто Роберт Барр:

Времени достаточно, Виноватсон, — пробормотал Шерло Комбс. — Мне нужно три секунды, чтобы надеть

шляпу, двадцать пять секунд, чтобы выйти на улицу, сорок две секунды на ожидание кэба, и на вокзале надо быть за семь секунд до отхода поезда...

Когда мы оказались под чугунными сводами вокзала, Комбс вскричал:

— Мы приехали на пятнадцать секунд раньше!»

Наши фильмы тоже не избежали пародий. Аниматор А. Бубнов сделал мультик, точно повторив одно из наших названий — «Шерлок Холмс и доктор Ватсон». Похожими у него получились Лестрейд и миссис Хадсон.

Плагиат?.. Ну, не подавать же в суд! Тем более что получилось смешно...

Нынче мир стал настолько детективным, что наивные истории о Холмсе и Ватсоне мне начинают нравиться. Ведь в этой наивности есть какая-то чистота, нравственность по сравнению с тем, что происходит в современном детективном жанре. В самом Холмсе поразительно то, что он, будучи любителем, а не штатным сыщиком, приходит на помощь слабым, попавшим в трудное положение. Иной раз его деятельность противоречила букве закона.