Бейкер-стрит на Петроградской
Шрифт:
Там впервые попробовал играть в петанк — французскую народную игру с железными шарами. В провинции она очень популярна, в Париже ее можно увидеть только на окраинах. Учил меня играть в петанк чилийский эмигрант кинорежиссер Хосе Карлос Руис — тогда малоизвестный, а теперь — мировая знаменитость. Ему нравилась «Вишня», он угощал меня дарами моря в рыбном ресторане. Полуметровая гора всевозможных раковин, улиток и ракообразных поглощалась под светлое сухое «божоле». На долгие годы я наелся тогда креветок. И сейчас
Познакомился я в Гавре и с сыном Мориса Тореза — Пьером. Позже я принимал его в Ленинграде — он приезжал с семьей посмотреть на проспект, носящий имя его революционного отца.
На Всесоюзном фестивале, проходившем в том году в Алма-Ате, мы получили два приза — «За исследование нравственных проблем современности» и «За лучшее исполнение главной женской роли». Вручал призы Армен Медведев.
И на других фестивалях специальные призы, дипломы и статуэтки получала наша главная исполнительница — Елена Сафонова.
Вот уже и «Литературная газета» похвалила. А в «Советской культуре» фильм назван этапом Перестройки!
Парикмахер, который стриг нашу актрису, теперь напропалую обрабатывал клиенток под «зимнюю вишню».
Появились кафе с тем же названием. А когда эстрадная дива Анжелика Варум запела песню «Зимняя вишня», автор этого «бренда» Владимир Валуцкий не выдержал и попросил знакомого юриста защитить его права. Качки из охраны певицы спустили юриста с лестницы и вслед сказали, что еще и ноги переломают. Шла Перестройка!
Леша Герман передал мне слова своей матушки весьма преклонного возраста: «Мельников (?) все-таки очень талантлив и сделал замечательную „косточку"». Думаю, что так он придумал меня похвалить, не поступившись собственными амбициями
Дочь известного советского актера Всеволода Сафонова и многоопытной кинематографистки, второго режиссера студии «Мосфильм» Валерии Рублевой училась в Ленинградском театральном институте у Рубена Агамирзяна и после окончания учебы работала у него же в театре имени Комиссаржевской.
Она, конечно, человек талантливый, но не театральный. Она киноактриса! Ее дар не плакать навзрыд до последнего ряда партера, а неуловимо прищуриться на крупном плане.
Поэтому очень скоро она ушла из театра... и оказалась на улице.
Театральной карьере не помог и брак с артистом Большого драматического театра Олегом Пальмовым.
Когда «Зимнюю вишню» впервые демонстрировали на ОРТ, то вырезали сцену, в которой Елена Сафонова снялась обнаженной. Там был план в несколько секунд: женщина встает с постели (вид со спины) и тотчас накидывает на себя шерстяную шаль.
Но и это было вырезано! Такие были времена...
Да, арсенал ее средств — кинематографический. Она совершенно не в состоянии передать какое-нибудь сильное чувство — поскандалить, наорать. Я говорил ей: «Кричите! Кричите!»
Она
Актеры как дети. И каждый ребенок требует особого подхода. С одним надо разговаривать строго, с другим — ехидничать, с третьим — подшучивать. Четвертого — пугать, чтобы от страха он делал то, что надо.
Мы никогда не говорили с ней всерьез, всегда иронизировали: ха-ха, ля-ля... Потому что она закрытая. И в жизни, и в работе.
Работает Лена мелкими мазками, гомеопатическими дозами: глаза, едва уловимая мимика... Создается впечатление, будто она ничего не делает. Просто она такая... таинственная. Женщина-загадка.
...Первый роман у нее был в Америке, в Лос-Анджелесе, где мы снимали финал второй «Вишни». Это был Вачик Мартиросян, владелец солидного салона по продаже живописи.
Второй муж, швейцарский француз Самюэль Лабарт, оказался симпатичным парнем и хорошим актером. Он снимался у нас в третьей «Вишне». Я познакомился с ним во Франции. Они с Леной уже были мужем и женой.
Она встретилась с ним, когда была членом жюри Каннского кинофестиваля. После «Очей черных» Лену очень полюбили во Франции. Она даже стала героиней одного из номеров журнала «Еllе».
Лена хорошо говорит по-французски. Этим можно объяснить ее успехи на Западе.
Не знаю, почему не сложились ее отношения с Лабартом. Мне она говорила, что не терпит мужского диктата...
Ее первый мальчик, Ванька, появился на второй «Вишне». А второй, Сашка, через три года родился в Париже, когда мы снимали третью «Вишню». Вот и вышло, что каждой «Вишне» — по ребенку.
Странная, колдовская история — Сафонова сначала играла судьбу своей героини Ольги, написанную Валуцким, а через какое-то время повторяла эту судьбу в своей жизни.
Может быть, поэтому Лена Сафонова терпеть не может словосочетание «зимняя вишня», хотя именно эта роль принесла ей известность.
Ее можно понять. Сколько бы она ни снималась в картинах совершенно разных, но каждое ее появление перед зрителями неизменно сопровождалось волной шепота: «Зимняя вишня!.. Зимняя вишня!..»
Много лет спустя я столкнулся в дверях московского Дома кино с Еленой Михайловной Стишовой, В эти вечера по одному из телеканалов показывали наш сериал «Зимняя вишня». Стишова явно спешила. «Бегу домой, — сказала она мне. — Игорь, вы обязаны продолжать этот кинороман. Это замечательно!»
Я уж не стал напоминать ей о статье в «Комсомольской правде» восемь лет назад.
ПРОДЛЕНИЕ РОДА
Аккурат к тысячелетию.
– Нужны ли прописные истины?
– Радиоприемников и Саксофонова.
– Ничего не разрушайте и не реставрируйте.