Без единого свидетеля

Джордж Элизабет

Вывод один: между мальчиками должна существовать какая-то связь — вне стен «Колосса». Пока полиция не разглядела этой связи, но скоро все выяснится. Обязательно выяснится. Главное — не давать им лишнего повода совать нос в «Колосс», и с этой задачей она справится.

На улице не было ни души, когда Линли свернул на Леди-Маргарет-роуд в Кентиш-таун. Он поставил машину на первое же свободное место, попавшееся на глаза, то есть почти на самом углу, и дальше пошел пешком в поисках Хейверс. Нашел ее перед домом Барри Миншолла. Вынув сигарету изо рта, она сообщила:

— Он попросил дежурного адвоката,

как только я привезла его в участок, — и передала суперинтенданту фотографию, запечатанную в полиэтиленовый пакет.

Линли взглянул на снимок. Образное описание Хейверс вполне соответствовало истине: содомия и фелляция. Мальчику на вид было лет десять.

Линли стало тошно. Мальчик мог быть кем угодно, где угодно и когда угодно, а мужчин, удовлетворяющих с его помощью извращенные потребности, опознать было абсолютно невозможно. Но в этом-то и смысл. Можно дополнить пробелы любой фантазией, а что еще нужно этим чудовищам. Он вернул снимок Хейверс и, ожидая, пока желудок успокоится, оглядел дом.

Дом номер шестнадцать по Леди-Маргарет-роуд являл собой жалкое зрелище. Кирпичное трехэтажное здание с полуподвальным этажом от фундамента до крыши нуждалось в покраске. Ни на двери, ни на прямоугольных колоннах, обрамляющих вход, не было таблички с номером дома; вместо нее кто-то нацарапал на одной из колонн цифру «16» и буквы «А», «В», «С» и «D» со стрелочками вверх и вниз, указывающими расположение квартир на этажах. Во дворе рос типичный для Лондона старый платан. Толстый, как матрас, слой опавшей листвы покрывал все в диаметре десяти ярдов от дерева: крохотный палисадник, покосившийся низкий забор из кирпича перед домом, узкую дорожку, ведущую к крыльцу, и само крыльцо — все пять ступенек, поднимающихся к синей двери. В верхней половине двери были врезаны две вертикальные панели из полупрозрачного стекла, одна из которых треснула и ждала только повода, чтобы рассыпаться окончательно. Ручки на двери не было, только привинченный шурупом кусок дерева, отполированный прикосновениями тысяч рук.

Миншолл проживал в квартире «А», которая находилась в полуподвале, поэтому попасть туда можно было, спустившись по лестнице вниз, свернув за угол и обойдя дом по бетонной тропе, на которой скапливались лужи дождевой воды и процветала плесень. Рядом со входом в его квартиру стояла клетка для птиц. Голуби. Они тихо заворковали, почуяв присутствие человека.

Ордеры были у Линли, ключи — у Хейверс. Она передала ключи боссу, чтобы тот открыл дверь. Они шагнули в темноту.

Чтобы найти выключатель, им пришлось обшарить комнату, напоминающую на ощупь гостиную после визита воров. Правда, когда Хейверс воскликнула: «Нашла, сэр!» — и нажала на кнопку настольной лампы, то оказалось, что состояние комнаты объясняется всего лишь неопрятностью жильца.

— Чем это, по-вашему, пахнет? — спросила Хейверс.

— Немытым мужским телом, неисправной канализацией, спермой и плохой вентиляцией. — Линли натянул латексные перчатки, Хейверс сделала то же самое. — Тот мальчик был здесь, — сказал он. — Я это чувствую.

— Тот, что на снимке?

— Дейви Бентон. Что говорит об этом Миншолл?

— Он заткнулся. Я думала, у нас будут видеозаписи с камер наблюдения, которые я видела на рынке, но копы из участка на Холмс-стрит говорят, что это одна видимость. Пленки в них нет. Там же, на рынке, я приметила одного типа, по фамилии Миллер, который мог бы по фотографии Дейви

сказать, видел он мальчика в обществе Миншолла или нет. Но не знаю, захочет ли он.

— Что ему помешает?

— Кажется, он и сам неравнодушен. К несовершеннолетним мальчикам, я имею в виду. У меня сложилось впечатление, что если Миллер укажет на Миншолла, то и Миншолл тут же укажет на Миллера.

— Прекрасно, — мрачно хмыкнул Линли.

Он пробрался на другой конец гостиной и нашел еще один источник света, у продавленного дивана. Щелкнув выключателем, он оглядел открывшуюся перед ними картину.

— Опа! Да это настоящая золотая жила! — воскликнула Хейверс.

С ней нельзя было не согласиться. Компьютер, который наверняка имел выход в Интернет. Видеомагнитофон и полки с кассетами над ним. Журналы с откровенными иллюстрациями, часть из них — садомазохистской направленности. Немытая посуда. Аксессуары для показа фокусов. Линли и Хейверс перебирали предметы в разных концах комнаты, когда Хейверс сказала:

— Сэр, это то, что я думаю? Нашла на полу, под столом.

Она держала в руках несколько кухонных полотенец. Местами они ссохлись и затвердели, как будто их использовали во время просмотра порносайтов в Сети — для целей, совсем не напоминающих вытирание стаканов и тарелок.

— Тот еще субъект, как я посмотрю.

Линли перешел в альков, служивший хозяину спальней. Кровать была покрыта простынями, похожими по состоянию на кухонные полотенца. Другими словами, тут имелись залежи материалов для анализов ДНК. Если Миншолл предавался порокам наедине не только с компьютером и своей рукой, но и с кем-то еще и если этот «кто-то» был несовершеннолетним подростком, то в этом жилище найдется масса улик, способных надолго отправить фокусника за решетку.

Под кроватью обнаружился еще один потрепанный журнал: похоже, его часто листали. Линли поднял его и просмотрел несколько страниц. Фотографии женщин — голых, с раздвинутыми ногами. Зовущие взгляды, влажные губы, знающие свое дело пальцы, соития, ласки. Это был секс, сведенный к низменным рефлексам, и ничего более. Линли, подавленный, быстро захлопнул журнал.

— Сэр, тут кое-что есть.

Линли вернулся в гостиную, где Хейверс проверяла содержимое ящиков письменного стола. Среди прочего она нашла стопку полароидных снимков, которые теперь показывала Линли.

Это была не порнография. На каждой фотографии был запечатлен подросток, одетый в костюм фокусника: накидка, цилиндр, черные брюки и рубашка. У некоторых для пущего эффекта под мышкой зажата волшебная палочка. Все они были заняты показом одного и того же фокуса: что-то связанное с шарфами и голубем. На тринадцати снимках было тринадцать разных подростков — белых, чернокожих, смешанной расы. Дейви Бентона среди них не было. Что касается остальных жертв, то их родителям придется взглянуть на фотографии.

— Что он сказал про снимок в фургоне? — спросил Линли, когда изучил полароидные снимки.

— Не знает, как он там оказался, — ответила Хейверс — Это не он его туда положил. Он абсолютно невиновен. Это какая-то ошибка. И так далее, и тому подобная чушь.

— Может, он говорит правду.

— Вы шутите?

Линли обвел взглядом квартиру:

— Пока мы не нашли здесь даже намека на детскую порнографию.

— Пока, — подчеркнула Хейверс. Она показала на видеомагнитофон и собрание кассет. — Не станете же вы говорить, что это мультфильмы Диснея, сэр.