Без грифа «Секретно». Записки военного прокурора
Шрифт:
В обвинительном заключении, составленном 17 июля 1929 г., утверждалось, что «ОГПУ раскрыта контрреволюционная организация, возникшая в период гражданской войны и интервенции и получившая окончательное оформление в 1921 году…
Ядро этой организации составляли военные инженеры — бывшие генералы и полковники царской армии, выходцы из Михайловской артакадемии».
Нельзя было не обратить внимание на следующее утверждение ОГПУ (совпадающее с высказываниями Сталина):
«Эта контрреволюционная организация охватила всю военную промышленность в целом, начиная с высших органов Управления (ЦУПАЗ — Центральное управление пороховых и артиллерийских заводов, ГВПУ — Главное военно-промышленное
Ее руководителем был объявлен бывший генерал царской армии, военинженер, член коллегии Главного артиллерийского управления в 1917–1918 годы, а перед арестом начальник Главного военно-промышленного управления Михайлов Вадим Сергеевич.
Он — один из тех «военспецов», которые с первых дней создания Красной Армии связали свою судьбу с ней. Вместе с ним было арестовано 78 человек, объявленных также активными участниками этой контрреволюционной организации, некоторые из них были выходцами из дворян, генералами и офицерами бывшей царской армии.
При ознакомлении с делом «О контрреволюционной вредительской организации в военной промышленности СССР» каких-либо достоверных документальных данных, свидетельствующих о нарушении ритма работы военной промышленности, срыва заданий, выпуска недоброкачественной военной техники, в нем не оказалось.
Все обвинение было построено на противоречивых показаниях арестованных, из которых можно было понять только то, что среди «военспецов» были недовольные отношением к ним, что «старые специалисты будут выкинуты за ненужностью, поэтому необходимо вести работу, чтобы они были нужны долгий срок» (из протокола показаний Клиппель А. О. От 14 июня 1929 г. Т. IV. Лд. 204).
Из протокола показаний арестованного бывшего генерала Орлова М. Н.:
«Инженеры-вредители военной промышленности не создавали обычного типа контрреволюционную организацию. Была дана в 21-м году установка вести линию по торможению военной промышленности. В дальнейшем во всех своих действиях и распоряжениях они должны руководствоваться идеей вредительства. Таким образом, организация жила как бы в умах ее членов, что делало существование организации совершенно неуловимым» (от 4 августа 1929 г. Т. 5. Яд. 165).
Из протокола показаний профессора МГУ Шпитальского Е. И., сына военного чиновника:
«В связи с озлобленностью мне приходили мысли в голову о насильственной борьбе с большевиками и о технических Средствах для этого вплоть до мысли отравления Большого театра, в котором происходили заседания съездов…
Я придумал тогда идею приспособления, которые позволяли производить такой выпуск газов из спрятанных баллонов автоматически без участия людей и притом в намеченные заранее приблизительные сроки. С помощью таких приспособлений удобно и безопасно осуществлять террористические действия, и я о них думал» (от 30 мая 1929 г. Т. 8. Лд. 193).
Примерно такого же содержания и многие показания других арестованных. Никакого судебного разбирательства по этому делу не было. Коллегия ОГПУ осудила всех арестованных, некоторых из них к высшей мере наказания — расстрелу, остальных — к длительным срокам лишения свободы с содержанием в лагерях ОГПУ.
Рассмотрев заявления ряда осужденных по данному делу и придя к выводу о необоснованности осуждения некоторых из них, Главная военная прокуратура внесла предложение в Верховный Суд СССР о их реабилитации.
С этим предложением Верховный Суд согласился.
Так, в 1956–1957 годы были реабилитированы: Зыбин Александр Сергеевич, ставший после отбытия незаслуженного наказания доктором технических наук, профессором Горьковского политехнического института;
Можно назвать фамилии и других реабилитированных по этому и другим делам по военной промышленности. Однако полностью в те годы проверки по данным делам не были завершены и исключительно по причине непоступления прошений от заинтересованных лиц о пересмотре дел. Это ограничение теперь снято. И проверки дел осуществляются в полном объеме.
Одновременно возникали одно за другим дела на «военспецов», проходивших службу в Красной Армии и занимавшихся якобы вредительством, главным образом в строительстве оборонительных сооружений, в особенности в военных округах на западной и дальневосточной границах.
Таких дел было проверено много, и большинство из них завершилось внесением Главной военной прокуратурой предложений об их прекращении и о реабилитации осужденных за установлением необоснованности осуждения по ним невиновных офицеров [136] .
136
Рассказать о каждом из них подробно мы не сможем, назовем лишь некоторые дела: на группу офицеров-специалистов Отдела военных сообщений Белорусского военного округа во главе с заместителем начальника этого отдела Аппаровичем П. Ф. (наблюдательное производство в ГВП, № 1708-59). На группу военных строителей ОКДВа во главе с начальником строительного управления Армии Кащеевым, Гайдуком и др. (наблюдательное производство № 37044-56 хранится в ГВП). Список этих дел настолько длинен, что дела о вредителях в Красной Армии, начатые в 1928 году, продолжали возникать до 1953 года. До смерти Сталина и ареста Берии «существовала как бы эстафета вредительства».
Процесс «Промпартии». Раскрытием одного контрреволюционного заговора в угольной промышленности, возникшими делами на объявленных вредителей-специалистов старой школы в военной промышленности и даже в Красной Армии Сталин не был удовлетворен. Требовались новые «громкие» судебные процессы…
Долго ждать не пришлось. Центральная пресса уведомила:
«25 ноября 1930 г. в Москве Специальное судебное присутствие Верховного Суда Союза ССР начнет слушание дела о контрреволюционной подпольной организации, именуемой «Промпартия», ставившей целью совершение вредительства и диверсий, а также подготовку интервенции западных держав с целью свержения Советской власти».
Из обнародованных тогда же сообщений было известно, что слушание этого дела продолжалось с 25 ноября по 7 декабря 1930 г., председательствовал снова Вышинский А. Я., а поддерживал государственное обвинение Крыленко Н. В. (полная преемственность после «Шахтинского процесса»).
Перед судом предстали: Рамзин Л. К., профессор МВТУ, директор Теплотехнического института; Калинников И. А., заместитель председателя производственного сектора Госплана и профессор Военно-Воздушной академии; Ларичев В. А., председатель топливной секции Госплана; Чарновский Н. Ф., профессор ряда высших технических учебных заведений, председатель научно-технического совета ВСНХ; Федоров А. А., профессор высших технических учебных заведений, председатель коллегии Научно-исследовательского текстильного института; Куприянов С. В., технический директор Оргтекстиля ВСНХ; Очкин В. И., ученый секретарь Теплотехнического института; Ситник К. В., инженер Всесоюзного текстильного синдиката.