Без кислорода. Вторая книга
Шрифт:
— Всегда пожалуйста. Как самочувствие?
— Как будто поднялась в небо, к самым звездам, высоко-высоко и упала на землю. Я в прекрасном расположении духа, есть не считать того, что спать хочу.
Взглядом блуждаю по комнате в поисках своих трусиков, и как только замечаю их, закрываю бутылку и бросаю ее на кровать. Поскольку все вещи в соседней комнате, и там в темноте я не смогу ничего отыскать, придется довольствоваться малым. Платье я натягивать точно не буду, а вот рубашка Марка сгодится в качестве ночной сорочки. Подбираю ее с пола и обернувшись, протягиваю ее Марку:
— Можно взять?
— Нужно, — кивает и не отрывая взгляда следит за мной, как я, набросив ее, пытаюсь
— Давай помогу, иди сюда, — машет мне рукой, и я подхожу. У него получается ловко подвернуть их, — с этой секунды, на тебе будет только моя одежда.
— Ты так решил?
— Да, — твердо заявляет и поднимает на меня серьезный взгляд. Обхватив за талию своими ручищами притягивает ближе.
— Знаешь же, что все равно не послушаю. — Его руки напрягаются и сжимают кожу, что так и не прикрыта расстегнутой рубашкой, — Если бы не твои козни в прошлом, ловушки и капканы, которыми обложил меня, то до сих пор, я бы не исполнила ни один твой приказ. Подумаешь, всего несколько, но это была не честная игра! Ты признаешь это, Власов? — я понимаю, что отыскала новое увлечение — дразнить Марка. Его глаза наливаются злостью, потому что он не понял игры и принимает все за чистую монету.
— Признаю, прости за это. У меня не было выбора. Не мог позволить тебе сбежать, я хотел тебя для себя и делал все возможное чтобы удержать, — сглотнув, признается Марк и горячее дыхание опаляет кожу, а затем он ласково касается губами моего живота.
— Прощаю, просто твой тон напомнил мне о том, каким ты можешь быть, когда твои приказы игнорируются. — Пропускаю сквозь пальцы его темные пряди.
— Отныне приказы можешь только ты давать, я с радостью их буду выполнять, — между поцелуями, бормочет. — Так что на счет одежды других мужчин на тебе?
— А что с ней?
— Лера, — грозно рыкает и чуть прикусывает кожу, цепляюсь за его волосы, чтобы тоже причинить боль в ответ, если она последует.
— Если я захочу надеть рубашку Пьера Кардена или Кельвин Кляйна — ты не посмеешь мне запретить! — посмеиваясь, оттягиваю его от живота и пытаюсь заглянуть ему в лицо.
— Ах ты, язва маленькая! Шутки у тебя такие, да? — удерживая крепко и не отпуская начинает царапать щетиной и покусывать кожу, и я не могу сдержать смех.
— Прекрати, прошу, у меня уже щеки болят хохотать, — усаживаюсь к нему на колени и обнимаю за шею.
— Лера?
— А?
— Я серьезен на счет детей, хочу еще.
— Прямо сейчас? Тебе меня не жалко? — хнычу от его настойчивости в данном вопросе. Мне с Сережкой бы справиться. Еще одного малыша мои нервишки не потянут. Но об этом нужно поговорить позже.
— Можно и сейчас, — он распахивает ворот рубашки и обхватывает одну грудь ладонью, а сосок другой дразнящими движениями языка обводит и жадно вбирает в рот. В ответ скулю, что-то неразборчивое и глаза сами закрываются, для меня все это слишком. Откидываю голову назад и прогибаюсь в пояснице, поддаваясь его губам. Мы принимаем горизонтальное положение и ему не нужно прилагать много усилий, чтобы заставить взлететь. Достаточно прикосновений обжигающих кожу, плавных скольжений по телу, мощных толчков. Тело извивается и с нарастающей скоростью наполняется сладкой ноющей болью между ног, электрическим разрядом проносится по мышцам и в агонии я срываюсь в самую бездну вместе с ним.
Спустя некоторое время, довольные и удовлетворенные решаем перекусить. Крадучись пробираемся на кухню, Марк усаживает меня на стол и под тихие смешки кормит бутербродами, а я его. И целуемся так часто, что губы саднит, будто безумно истосковались друг по другу. Так и есть. И уже глубокой ночью, когда сдерживать зевоту с трудом удается, Марк относит меня на руках в спальню.
Сердце и душа наполнены долгожданными покоем и умиротворением. Понимаю, что по поводу совместного будущего вместе с этим мужчиной, не возникает ни единой тревожной мысли. Да, нам предстоит огромная работа над нашими отношениями: узнать друг к друга, распознать все слабые места, привыкнуть к минусам наших взрывных характеров, найти болевые точки и знать, когда вовремя притормозить, чтобы не навредить. Боже, дай мне сил и терпения, потому что это будет не легко. Но какие бы трудности не послала нам судьба мы вместе все преодолеем. Я уверена в нас на тысячу процентов.
Эпилог
Марк
Спустя 9 месяцев
— Он ведь уделается весь в земле, ты этого хочешь? — Замечает Демид, наблюдая за Сережкой, что крутится возле цветов и норовит залезть в вазон на длинных ножках.
Я лишь усмехаюсь и продолжаю следить за сыном, мне интересно, как он доберется до них. Цветник слишком высокий, опрокинуть его не удастся, но зацепившись можно повиснуть, а вот если упадет, то измажется, а этого я не могу допустить. На какой черт его нарядили так рано? Церемония через три часа, его нужно было одевать самым последним. Мы с братом уютно расположились в креслах, в саду под навесом, где через несколько часов соберутся родственники и близкие на нашей с Лерой церемонией бракосочетания. Мать настояла, чтобы мы провели церемонию в ее саду, за которым она вместе с садовниками тщательно ухаживает. Дата выбрана не случайно, ведь именно к середине мая в саду расцветаю вишни и яблони. И погода сегодня солнечная, поэтому выбором места я доволен. Наш дом еще строится и не готов принять такого количества гостей.
Сейчас по шатру, между пустых столов и украшений из цветов снуют рабочие и организаторы мероприятия, но уже скоро здесь будет не протолкнуться. Лера до сих пор не в курсе точного числа приглашенных, я тоже знаю только примерное количество. От двухсот до четырехсот. Мать не говорит Лере, чтобы не шокировать ее стеснительную натуру. А мне плевать, пусть хоть вся Москва будет свидетелем того, как мы даем клятвы друг другу, скрепляя наш союз. Самое главное, что Лера согласилась, четыре месяца назад, когда на первый день рождение сына, я сделал ей предложение. Я и мать порадовал, когда разрешил ей заняться организацией свадьбы. Потом еще четыре месяца подготовки. Два из которых мы ждали пока сошьют платье на заказ, потом еще несколько месяцев обсуждение букет цветов, оттенком скатертей и приглашений. Лера согласилась на скромную церемонию с родственниками. Но проходила неделя за неделей и мать уговаривала ее добавить то одно, то другое. И список блюд ширился, количество приглашенных становилось все больше, а развлекательная программа становилась обширнее. Я перестал сдерживать мать и, казалось, Лера тоже не возражала.
– Мама не обрадуется, когда увидит разоренную клумбу, а Лера оторвет тебе голову, потому что не усмотрел и позволил испачкать его праздничный наряд. — делает очередной глоток рома из стакана.
Сын радует меня, потому как обойдя вазон, замечает ящик, приставленный с другой стороны и забирается на него. Затем тянется за бутоном ярко красного цветка и отдирает его. Подносит к носу и вдыхает. Молодец, остался чистым и довел дело до конца.
— Ты не рано ли начал пить? Когда начнется церемония будешь уже спать?