Без права на ошибку. Дочь олигарха
Шрифт:
Мне не стоит его провоцировать, ведь только его положительное решение позволит нам вывести Юну на конспиративную хату, но не могу заставить себя пресмыкаться перед человеком, которого в подростковом возрасте хотел утопить в унитазе. И дело не в том, что в то время мне некуда было сливать агрессию, и я уничтожал слабых. Нет, это как раз в духе Игоря. Дрался я всегда с равноценными соперниками и теми, кто был значительно сильнее. Остальных размазывал морально, но они заслуживали, зля мерзким поведением.
— В
— Дорогая, как ты?.. — последнее, что удается услышать, прежде чем выхожу из дома. Гондон!
Связываюсь с Багировым, сообщаю о желании Серебряковой посетить больницу. Решаем, какой дорогой поедем, где расставить наших ребят. Яр интересуется, как дела в особняке.
— Глухо, — отвечаю. — Серебряков ничего не решает. Гаранин не позволит ее увезти. Я говорил, что план дерьмовый, — тихо, но с нескрываемой яростью. Да, я все еще зол, что меня поставили перед жестким выбором, заставили стрелять в невинную девчонку, которую и так жизнь не балует с таким отцом и женихом.
— Стас, не кипятись. Вытащим мы твою девочку, — говорит Яр, но в голосе я не слышу уверенности.
— Она не моя, — словно острым лезвием по груди. Юна принадлежит этому ублюдку.
— Значит, не твоя. За свою ты бы рвал голыми руками, — сыплет соль на рану.
— Наберешь, как будете готовы, — сворачиваю тему моих чувств к Юне. Чтобы воевать с Гараниным, нужны ресурсы…
Возвращаюсь в особняк. Не приглашали, но я и не ждал приглашения.
— Юнона Евгеньевна, в течение часа мы сможем выехать, — заглядываю в гостиную. Мужчины, я так понимаю, закрылись в кабинете. Серебряков наверняка озвучил предложенный мною план, теперь будет упрашивать Гаранина разрешить спрятать дочь.
— Хорошо, я быстро соберусь, — поднимается с дивана, проходит мимо, задевая кончиками пальцев мои. Втягиваю ее запах. У нее очень легкие духи, они практически не перекрывают природный чистый запах ее тела.
— Не спешите, — голос проседает на пару октав вниз.
— Игорь едет с нами, — говорит совсем тихо, тут же убегает. В груди разливается тепло, она ведь за меня переживает, поэтому предупредила. Лишнее это, нельзя ею увлекаться, но ничего поделать не могу, введусь на девочку.
Юна выходит из особняка в легком платье, рукава три четверти, чтобы повязки не было видно. Гаранин садится с ней на заднее сиденье в бронированный внедорожник. Боится, сука, за свою жизнь. Держит за руку Юну, она сжата, словно пружина. Спина ровная, на лице ни одной эмоции. Что ты успел ей наговорить, урод? Леха и Артем на передних сиденьях.
Доезжаем спокойно. Во дворе замечаю наших парней, здороваемся взглядами. Михаила перевели утром в палату. Гаранин с Юной входят к нему, мы остаемся у приоткрытых дверей.
Наблюдаю, как с Юны спадает зажатость. На губах открытая улыбка, из глаз текут слезы радости. Она садится рядом с братом, аккуратно обнимает его, боясь задеть рану. Игорю там явно не рады. Он выходит из палаты минут через пять со словами:
— У тебя пять минут, Юна. Я опаздываю на работу, — вредно подавлять в себе инстинкты, я рядом с этим куском дерьма постоянно держу агрессию на поводке.
— Игорь, ты можешь ехать в офис, я побуду с братом, потом поеду с охран…
— Мы уедем вместе через пять минут, — захлопывает дверь и уходит к машине.
— Урод, — произносит Жаров. — Как можно связать с такой мразью свою жизнь?
— Думаешь, у нее есть выбор? — спрашиваю друга. Вопрос риторический. Леха закрывает тему, видит, как меня кроет от этой ситуации, а сделать ничего не могу. Разобью морду Игорю, больше не увижу Юну. Гаранин перекроет все пути к ней. А мне нужно знать, что с ней все хорошо.
Телефон в кармане принимается вибрировать. Опять Леська. Никак не успокоится. Сбрасываю вызов. Звонит еще три раза, сдается. Жаров понимающе ухмыляется. Да, чем меньше женщину мы любим…
Юна задерживается. Бросает вызов жениху. Через десять минут поднимается водитель и напоминает, что Игорь ждет в машине.
— Сейчас иду, — не глядя на мужчину, бросает она. Водитель выходит, качая головой. Мужик понимает, что ничего она своим поведением не добьется. Ну, кроме скандала или нудной головомойки.
Еще через пять минут злой Гаранин спешит к палате. На скулах играют желваки, губы сжаты в тонкую линию.
Резко открывает дверь в палату. Прожигает Юну злым взглядом.
— Я сейчас иду, — выдерживает ровный тон, хотя я замечаю, как подрагивают ее пальцы, которые в своей ослабевшей руке пытается согреть брат.
— Сейчас, — давит голосом. Юна встает, прощается с Михаилом, обняв напоследок, выходит. Не знаю, о чем они с братом говорили, но я впервые вижу, как светятся ее глаза.
— Чисто, — слышу в гарнитуру голос охранника Игоря.
— Выходим, — хочется верить, что Гаранин действительно нанимает только лучших профессионалов, но я все равно прошу отчитаться по каждой возможной позиции.
Я с Лешкой впереди. Гаранин с Юной за нами, у центрального входа к нам присоединяются еще два охранника. Охраняемый объект берем в кольцо. Выходим из-под козырька. Тут не больше десяти ступенек, но ближе к середине я останавливаюсь, по коже проходится знакомый холодок.
— Ложись!!! — кричу я, накрывая собой Юну…