Без права на поражение (сборник)
Шрифт:
о том, что потеряли паспорт, или рассказывать об этом кому-то тоже не спешите. А вдруг мы его
вместе с вами и найдем! — Он улыбнулся. — Тогда и штрафа платить не придется.— Он
подписал ее пропуск.— Желаю вам всего хорошего.
— Спасибо,— сказала она и, как в прошлый раз, поторопилась уйти.
...В семь дали по телефону Свердловск. Макаров сообщил неутешительные результаты
поисков в Кемерово и попросил разрешения на выезд в Новокузнецк.
— Думаю,
— Добро,— ответил Усков и приободрил: — Возвращайся быстрее, а то Захарченко тут
истинным ее портретом хвастает. Посмотришь.
— Исключено! — еще успел крикнуть в трубку Владимир.
Выехал в ночь.
В Новокузнецке дело завершил быстрее, чем обещал, но возвращаться пришлось ни с чем.
...Начальник отделения уголовного розыска Иван Иванович Усков был человеком все-таки
своим, и поэтому основной доклад у Макарова получился очень коротким.
— Прибыл пустым, как барабан.
— Совсем?
— Ну, как совсем? Была она там, конечно. Паспорт, видимо, взяла. Наследила... Но до
Свердловска все.
— Садись и рассказывай.
Директор и старший бухгалтер Свердловского торгово-кулинарного училища на
фотографии, добытой Захарченко в Кустанае у Старшинова, узнали своего сбежавшего кассира.
Валентина Андреевна Рязанцева в тот же день по той же фотографии опознала свою
знакомую Светлану из «Олимпии».
Из Кемерово пришла телеграмма, в которой сообщалось, что Светлана Николаевна
Обкатова тоже увидела на фотографии как раз ту самую Людмилу, с которой познакомилась в
ресторане «Кузбасс» и которая так неожиданно покинула ее, не воспользовавшись
предоставленным гостеприимством.
Сомнений не оставалось: уголовный розыск заполучил фотографии истинной
преступницы.
И одновременно — окончательно потерял ее настоящую фамилию.
Розыск принимал затяжной характер. И как только это стало ясным, дело по хищению
денег в торгово-кулинарном училище из Ленинского райотдела было отозвано.
Его принимал к своему производству следственный отдел управления внутренних дел
города Свердловска.
5
Начальник следственного отдела городского управления подполковник милиции Герман
Михайлович Первухин долгие годы провел на оперативной работе, достаточно хорошо знал
повадки преступников всех мастей и славился умением в самой сложной обстановке найти
предельно результативный тактический план. Он и сейчас остается самым близким другом и
советчиком уголовного розыска не только в силу своего служебного положения. Это —
душевная привязанность.
...В те дни,
поступило в следственный отдел городского управления, в кабинете Германа Михайловича
происходил несколько необычный разговор.
Вторым в кабинете был Олег Владимирович Чернов—начальник уголовного розыска
Свердловска.
— Розыск будет трудным,— мягко картавил Герман Михайлович,— но я надеюсь на успех.
Слава богу, теперь мы имеем возможность обращаться к людям. На днях отпечатают плакат с
хорошим портретом. Текст составлен подробно... Уверен, на него откликнутся. Да и сама она его
прочтет непременно. Забеспокоится, сбои начнутся...
— Все это я понимаю,— сказал Олег Владимирович.— Но самое возмутительное, что из-
за своей многодневной беготни за личностью преступницы мы, если говорить честно, утратили
оперативную инициативу. Досадно? Да! Но только ли мы виноваты?..— И, подумав, вдруг
заговорил как будто о другом:— Вот у нас есть любители заявлять, что мы избавились, так
сказать, от почвы для преступлений, непременно подчеркивая — от социальной почвы. Согласен
ты с ними?
— Социальная почва... Это, знаешь, очень серьезно!
— А как же! — подхватил Чернов.— Социальное неравенство, эксплуатация!.. Согласен,
все это похоронено. Но давай обратимся к нашему училищу. О преступлении в нем мы еще не
можем говорить в полном объеме. Но и то, что знаем, дорогой мой, наводит на размышления.
Скажи, головотяпство, беспечность — это что? Случай или явление? Если ты муж — шляпа, то
ты вредишь только себе, еще семье. Ты — экспонат. А вот когда ты беспечный руководитель, ты
вредишь государству, системе, всем людям. Ты уже — явление.
— Понимаю и согласен,— сказал Герман Михайлович.— Формальное отношение
директора училища к приему работника на ответственное место открыло путь к преступлению...
— Да! И это— почва, социальная почва! — резко подчеркнул Чернов.— Мы много
говорим о бдительности — высокое слово и высокое понятие... А вот о беспечности и
головотяпстве разном с такой серьезностью и постоянством почти никогда не вспоминаем. А
ведь бдительность должна, черт побери, иметь не только политический смысл, но и простой —
гражданский, человеческий, обиходный. Мать же предупреждает иной раз свою дочь: ты
смотри, дескать, с этим парнем не забывайся!.. И так — во многом. Если бы сегодня карьеристы,
стяжатели, бюрократы, растратчики и куркули разные, в конце концов просто дураки на