Без прелюдий
Шрифт:
Смотрите-ка, пальто дорогое нацепил, часы эксклюзивные, туфли начищенные, кожаные перчатки, белоснежная рубашка, все дела. А внутри этой дорогой упаковки – настоящее хамло.
— Я работаю на себя.
— То есть это ваш ларек?
Час от часу не легче, моя пекарня уже опустилась до ларька.
Ему-то вообще какое дело?
Странный мужик.
Отхожу от него подальше. Мало ли что у него на уме.
— Это пекарня и небольшой кафетерий, — уже грубо произношу я. — Не нравится – проходите мимо. Вот в этом «Аристократе», —
— Я прекрасно знаю, что подают в моем заведении, Наталья, — самодовольно ухмыляется.
Ах, вот оно в чем дело!
— Плохо следите за своим заведением, господин…
— Константин Леонидович.
— Да… — теряю интерес к этому великому ресторатору. Угощаю булочками девочек-школьниц, улыбаясь им.
— Так что же не так с моим рестораном?
Да боже…
Он отвяжется от меня или нет?
— Что не так внутри – не знаю, не была. А вот снаружи, на входе, ледяная корка. Переломают ваши гости кости, не оберетесь неприятностей.
Барин осматривает свое крыльцо и хмурится.
— Спасибо, учту, — кивает. Какая вежливая сволочь. — Наталья, оставьте ваш лоток и зайдите ко мне в ресторан, я угощу вас кофе.
— Спасибо, кофе есть и в моей пекарне. И я не принимаю приглашения от посторонних людей.
Всё, барин, свалите нафиг отсюда.
— Да какие приглашения, Наталья. Как женщина вы меня совсем не интересуете, — снова выразительно осматривает меня.
Заглядываю мужчине в темно-серые глаза. У меня нет цели ему понравиться. Но все равно нелогично, по-женски обидно. Хамло.
— Это чисто деловое предложение. И поверьте, в ваших интересах его принять, — пока я перевариваю его речь, Константин Леонидович удаляется в свой ресторан.
А я смотрю ему вслед и офигеваю.
Сейчас прям бегу, волосы назад.
Через несколько минут благополучно забываю барина из соседнего ресторана и его распоряжение, включаясь в работу.
— Замёрзли? — интересуется у меня Любочка, натирая стойку нашего заведения.
Люба у меня универсал: и продавец, и официант, и уборщица. А я, как пафосно выразился хам из соседнего ресторана, владелица, пекарь, бухгалтер и разнорабочий на кухне. Пока так. Да и не нужно нам пока никого. Клиенты в очереди не стоят.
Зал пуст.
Ну как зал… Так, несколько квадратных метров, состоящих из витрины с выпечкой, стойки, кофемашины и нескольких столиков с мягкими креслами. Это всё, что вместилось, и всё, на что хватило денег. Я почти на нуле. И, если дело не пойдёт, Натаха останется с голой попой.
— Замерзла, — потираю руки, снимая с плеч этот ненавистный разнос. — Но больше спина болит.
— Так присаживайтесь. Я вам чаю горячего сделаю. Всё равно никого нет, — лучезарно улыбнулась Любочка.
— В том-то и дело, что никого нет… — вздыхаю я. Снимаю жилетку, сажусь в кресло, пока Люба делает мне чай. —
— Так сайт можно открыть или лучше группу в соцсетях, там всякие акции проводить, скидки.
— Где бы еще найти человека, который это сделает, желательно по доброте душевной, — выдыхаю я.
— Ой, сейчас это все делают, даже школьники. Они шарят, — усмехается Люба.
— Шарят… Слово-то какое нашла. Мою бывшую свекровь хватил бы приступ от такого выражения, — усмехаюсь я. — Ты с клиентами так не разговаривай.
— Я же пошутила, Наталья Николаевна, — Люба ставит передо мной чашку с горячим чаем.
— Прекрати называть меня по отчеству.
— Ну вы всё-таки старше меня на десять лет.
— Ой, замолчи! — отмахиваюсь я. — Просто Наталья.
Пью чай, набирая дочь.
— Да! — неоднозначно отвечает Дашка.
Подростки отвратительны. И самое страшное, что терпеть мне ее приступы независимости и недовольства еще года три минимум.
— Ты дома?
— Да, — бурчит она.
— Как дела в школе?
— Нормально. Одной рукой уроки делаю, другой – мою посуду, — иронизирует она. Уроки за нее делает интернет, а посуду моет посудомоечная машина. Не надо быть ясновидящей, чтобы понять, что Даша валяется на диване с телефоном в руках.
— Собирайся, иди ко мне в пекарню.
— Зачем?
— Матери нужна помощь. Ноутбук прихвати.
— Ну мам… — ноет Дашка. — У меня дела.
— Какие, интересно?
— Мам, я устала.
— Даша, а я как устала, ты не представляешь. Пожалуйста, не зли меня. Подними свою попу с дивана и быстро ко мне! Иначе вернусь домой злая и очень нервная.
— Родная мать шантажирует, — усмехается дочь.
— Ага, она у тебя такая. Быстро ко мне.
— Такси мне вызови.
— Пешком дойдешь. Тут недалеко, — сбрасываю звонок, не слушая Дашкины причитания.
Делаю глоток чая, прикрывая глаза.
А когда открываю, вижу в окно соседа-ресторатора, который садится в черный внедорожник. Не дождался, стало быть, деловой встречи со мной. Усмехаюсь, смотря ему вслед. И ровно в этот момент мужчина оборачивается и смотрит на меня. Не прячу улыбку, а намеренно машу ему ручкой.
— Проваливайте, Константин Леонидович, — говорю ему. Он, конечно, меня не слышит, но челюсти сжимает, словно прочитал по губам. Садится в машину, уезжает.
Но мне всё-таки дико любопытно, зачем это интеллигентное хамло звал меня на кофе. К сожалению, или, к счастью, я этого не узнаю.
Глава 4
Константин
— Добрый день, Эдуард Яковлевич, — покачиваюсь в кресле, смотря в окно своего кабинета.