Без Сна
Шрифт:
И ещё секунда, чтобы понять: он был здесь раньше.
Он бежит, и почему-то дверь не отдаляется от него — и пока я у него на хвосте, от меня тоже не отдаляется.
Он быстрее, чем я, он достигает её первым, и на секунду мне интересно, о чём он думает, что он собирается делать. Заперто. Но он даже не колеблется, когда хватается за дверную ручку, открывает её и исчезает за ней.
— Нет! — кричу я и пикирую к двери, когда она закрывается.
Я опоздала, и я врезаюсь в твёрдую поверхность, но мои пальцы схватились за дверную ручку, заставляя дверь оставаться рядом со мной.
Заперто.
Заперто
Это дверь Смита. Она всегда была его. Глубина его лжи заставляет меня злиться и чувствовать себя глупой одновременно. Я хватаю ручку, так, будто моя жизнь зависит от неё, и я подозреваю, что это возможно — и осознаю, что она снова изменилась. Почти вся дверь — из стекла, вокруг которого только тонкая деревянная рама. Теперь я ясно вижу это, но ручка всё равно не поворачивается.
Я должна туда попасть. Я должна найти Смита и не дать ему уйти от моего второго взгляда, иначе он сможет снова контролировать своё физическое тело и уйти.
И оставит меня лежать там, незрячей.
Я смотрю сквозь стекло с фаской в затененную комнату, которая находится за ним и выхожу из себя. Это мой мир, и я, конечно же, не приглашала Смита даже войти, а тем более сделать собственное гнездо в нём. Мне нужно…Мне нужно.
Молоток. Что-то вроде молота.
Я должна контролировать этот мир — почему я не смогу вызвать его? Я пытаюсь представить молоток, который появляется у меня в руке, но это слишком легко и как-то я знала, что это так. Я пытаюсь думать, как Оракул. Чтобы отразить то, что я узнала во время видений здесь.
Я считаю, что эта сцена с Линденом была в первую ночь, как только я добралась к двери. То, как она только появилось. Должно быть, это Смит пытается отвлечь меня от двери.
Хорошо, если он создаст для меня будущее, тогда я могу создать его для себя.
Я смотрю на купол и рисую ближайшее будущее, и освещенная сцена начинает катиться ко мне. Это будет сложно: мне нужно шагнуть только на половину в сцену, всё ещё держась за дверную ручку, но я слишком близка к кадру ближайшего будущего. Это не полная сцена. Это просто я, стоящая в темноте, держащая не молоток, точно, больше как бита или то оружие полицейских, которое всегда показывают по телевизору. Это сработает. Я поставила одну ногу в сцену, и, как в ту ночь, когда я заняла своё место на сцене с Линденом, я сама буду тем человеком, которого я вижу. И ни за что не отпущу дверную ручку.
Мне нужно несколько секунд, чтобы наступило это будущее, но через несколько секунд палка оказалась у меня в руке, и я размахиваюсь на дверь изо всех сил.
Стекло разбивается с грохотом, который эхом проходит через весь бесконечный купол, и я ныряю в логово Смита.
Глава 28
Всё тёмное и маленькое. Это как моя сверхъестественная область в выцветшей миниатюре — меньший близнец моего собственного мира. Я продолжаю сжимать в руке биту. Я не знаю, где Смит или что он делает в этой маленькой нише в моём мозгу. Я ничего не знаю. Даже в том немногом, что я выяснила о сверхъестественной области, я не уверена из-за лжи Смита.
Воздух темнеет ещё больше,
Бетани бежала от одетого в чёрное Смита. Он обхватывает её за шею и прижимает к груди. Его нож вспыхивает. Всё красное.
Эдди, Смит стоял над ним, короткая бита в руке. Он замахивается ею над головой, как топором, и обрушивает её его на тело Эдди со всей силой. Мэтью, его затылок взорвался. Натан….
Натан!
Я шагнула к его сцене. Там тёмная фигура держит нож, но я не уверена, что это Смит.
Или я.
Я бегу вперёд, готовая броситься в сцену, но, как только я прыгаю, купол поворачивается и мерзкий смешок доносится из окружающего меня пространства.
Я спотыкаюсь и падаю на гравийную поверхность, холодную, но не заснеженную. Я поднимаюсь на ноги, и ветер раздувает мою челку. Я на холме возле автострады с видом на участок дороги возле моего дома. Чувство опустошения охватывает мое сердце, я понимаю где я.
Я стояла рядом с грузовиком — светло-серый «Шевроле», и я знаю, не глядя, номер его номерного знака — AYT 247. Я дышу с трудом, когда я смотрю на место водителя, на человека, которого я никогда не знала и всегда ненавидела.
Он не один. Там два человека.
Он.
И Смит.
Я наблюдаю, как Смит направляет машину вверх по дороге, а затем быстро выскальзывает с пассажирского сиденья. Как только дверь тяжелого грузовика захлопывается, грузовик взлетает, раскидывая камешки, которые колют мою кожу.
Я не могу смотреть.
Я не могу не смотреть.
Моё дыхание неровное, когда я наблюдаю, как серый Шевроле с оглушительным треском врезается в белую машину, в которой сидят мои родители, Сиерра и шестилетняя я.
Я видела это однажды в видении. Когда мне было шесть лет. Но в этот раз грузовик врезался в капот нашего автомобиля, развернув его, а другой автомобиль протаранил ближайшую к Сиерре дверь. Я смотрю сейчас, и у меня перехватывает горло, когда серый грузовик врезается в пассажирскую дверь, толкает машину примерно так, чтобы проезжающая машина врезалась в дверь водителя, заточая моих родителей в смертельную ловушку и оставив Сиерру и меня почти невредимыми.
Шестилетняя я изменила ход событий — я задержала нас в на десять минут, залив соком всю рубашку. Этого было более чем достаточно, и я всегда задавалась вопросом, почему это не сработало.
Это не имело значения. Не могло иметь значения. Это было не случайно — он нас ждал.
Я разворачиваюсь к Смиту из видения. «Ты сделал это!» — кричу я, хотя знаю, что он не слышит меня. Он на самом деле не здесь; он просто фантом. Воспоминание. Я стою, едва оставаясь в вертикальном положении. Всё, что я всегда думала, что я знала, было неправильным.
Я не убивала своего отца.
Это сделал Смит.
И весь мой мир падает.
— Как ты мог? — шепчу я.
Он стоит молча, вне поле зрения аварии, с крошечной улыбкой удовлетворения на губах. Я хочу ударить его, ударить в его самодовольный рот, и мои руки болезненно сжаты в кулаки, когда он поворачивается, смотрит прямо на меня и усмехается.