Без стежка

Филлипс Хани

Ее глаза наполнились слезами, когда она обвила руками его шею.

— Я так тебя люблю, — прорыдала она.

— Я тоже тебя люблю, — прошептал он, и тогда ей пришлось перестать плакать, потому что он ее целовал.

Когда Фрэнк, наконец, поднял голову, он нежно провел большим пальцем по ее влажной щеке, его глаза светились теплотой.

— Готова увидеть остальное?

— Есть еще что-то?

—

Конечно.

Он понес ее вверх по лестнице, вьющейся вокруг внешней стены, на следующий этаж. Три двери открывались с лестничной площадки, а дополнительная секция открывалась этажом ниже. Он распахнул одну из дверей.

— Я хотел, чтобы наша комната выглядела как убежище от внешнего мира. Место только для нас двоих.

Массивная кровать, которую он ей обещал, доминировала в комнате, ее тяжелый дубовый каркас, вручную украшенный виноградными лозами и листьями, располагался между двумя огромными окнами. Матрас был покрыт простым темно-красным одеялом, а у изголовья кровати была сложена большая стопка белых льняных подушек.

— Ты сделал это? — спросила она, хотя уже узнала изысканную резьбу.

— Да. Тебе нравится?

— Это прекрасно, — прошептала она. — Ты идеальный. Я так сильно тебя люблю.

Тихий смешок раздался в его груди, когда он ответил на ее объятия.

— Хорошо. Потому что я тоже тебя люблю.

Фрэнк колебался, и неуверенный взгляд, которого она не видела уже месяц, внезапно появился снова.

— Есть еще одна вещь.

— Что такое?

Он открыл дверь рядом с небольшим камином.

— Я подумал, возможно, когда ты будешь готова…

Комната за ней была почти пуста, аромат сосны все еще наполнял воздух, хотя стены были покрыты бледно-желтой краской. Единственной мебелью в комнате была детская кроватка, тоже изящной резьбы.

— Я знаю, что еще слишком рано, — быстро добавил он. — Но я хотел, чтобы ты знала, что я готов, когда ты захочешь. Я хочу жениться на тебе. Я хочу построить с тобой жизнь, семью.

— Я тоже этого хочу, — прошептала она, смахивая слезы. — Все это.

— Ты уверена?

— Я никогда в жизни не былатак уверена ни в чем.

Виктория провела рукой по гладкому дереву кроватки, обводя изгибы и бороздки, представляя вес спящего младенца внутри. Когда она подняла глаза, Фрэнк наблюдал за ней.

— Ты представила

это? Нашего малыша, спящего здесь?

Она кивнула, и он прижал ее к себе, большой, теплый и успокаивающий, и ее сердце переполнилось счастьем.

— Ты будешь замечательным отцом. Наш ребенок будет так любим.

Виктория повернулась к нему лицом и нежно провела пальцем по его шраму.

— Ты даешь мне все, о чем я никогда и помыслить не могла. Дом, семья… — ее голос дрогнул, — любовь.

Его глаза светились.

— Ты и мне это подарила, дорогая. Без тебя я бы пропал.

Виктория поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать его, и он поднял ее на руки, прижимая ее губы к своим и жадно целуя ее. Его огромные руки сжались на ее талии, прижимая ее к себе еще сильнее, пока она не почувствовала продолжительность его возбуждения. Ее клитор пульсировал от возбуждения, когда она извивалась рядом с ним.

Когда поцелуй закончился, они оба затаили дыхание.

— Давай обновим новую кровать? — спросил он грубым голосом.

— Да, пожалуйста.

Фрэнк отнес ее обратно к кровати, уложил на матрас и быстро снял с себя одежду. Она смотрела с нетерпением, не уставая видеть это большое мускулистое тело. Даже суровые ряды швов теперь казались нормальными, просто подчеркивая рельефные мышцы.

— Ты все еще одета, — прорычал он, когда оказался полностью обнаженным.

— Я была слишком занята, наблюдая за тобой, чтобы беспокоиться об этом.

Он наклонился над ней, ширина его плеч закрывала все остальное.

— Я не против раздеть мою хорошенькую невесту.

Фрэнк расстегнул первую пуговицу ее сарафана, затем вторую, его взгляд вспыхнул еще сильнее, когда он понял, что под ним она обнажена. Его рука задрожала, третья пуговица оторвалась и полетела.

— Ой, — сказал он совершенно не раскаиваясь, а затем остальные кнопки исчезли, и она полностью оказалась под его жадным взглядом.

Ее сердце колотилось в предвкушении, когда она потянулась к нему. Это будут первые воспоминания в их новом доме, и она уже знала, что все будет идеально.

— Я люблю тебя, Фрэнк.

— Я тоже тебя люблю.

А потом он поцеловал ее, и разговоров больше не было.

Конец