Без стежка

Филлипс Хани

Он неохотно разделил их тела, затем обернул вокруг нее свою рубашку, прежде чем собрать оставшуюся одежду и поднять ее на руки.

— Тебе не обязательно нести меня. Я могу ходить.

— Мне нравится нести тебя.

— Ну, в таком случае, продолжай.

Она царственно помахала рукой, и Фрэнк рассмеялся, счастливее, чем когда-либо мог себе припомнить. И когда, после того как он отнес ее в постель, Виктория настояла на включении света, чтобы она могла увидеть и поцеловать каждый из его шрамов, он решил, что все, что с ним произошло,

того стоило — потому что это привело его к ней.

Глава 10

Виктория открыла глаза, когда за окном щебетала птица, а затем она счастливо улыбнулась. Прошлая ночь была совершенно невероятной. Она никогда не осознавала, что простая физическая активность может быть настолько захватывающей. Она лениво потянулась, заметив легкую, сохраняющуюся боль между бедрами и приятную пульсацию редко неиспользуемых мышц. Рука Фрэнка сжалась вокруг ее талии, как только она пошевелилась, хотя его дыхание оставалось глубоким и ровным.

Она никогда раньше ни с кем не спала, но думала, что легко привыкнет к тому, что его большое тело обвивает ее. Не то чтобы у нее был большой выбор относительно их положения. Кровать, которая казалась такой большой, когда она спала одна, казалась намного меньше, поскольку большую часть ее занимало его огромное тело.

«Думаю, мне понадобится кровать побольше», — подумала она и с трудом сдержала смех. Фрэнк, наконец, пошевелился позади нее, зевнул и притянул ее еще ближе, его твердая эрекция прижалась к ее заднице.

— Доброе утро, дорогая.

Его глубокий голос, прозвучавший у самого ее уха, вызвал дрожь возбуждения по позвоночнику.

— Доброе утро.

Виктория повернулась к нему лицом, ее все еще чувствительные соски восхитительно прижались к его твердой груди, и ухмыльнулась.

— Я просто подумала, что нам может понадобиться кровать побольше.

Фрэнк ответил ей улыбкой, его лицо было более расслабленным, чем она когда-либо видела.

— А? И почему?

— Эта кровать довольно тесная для нас обоих. Не то чтобы я на самом деле возражала.

— М-м-м. Очень тесная, — согласился он, его руки сомкнулись на ее бедрах, сжимая их, как и накануне вечером. — Совершенно тесно.

Она знала, что краснеет, но ее клитор пульсировал от возбуждения, и Виктория выгнулась к нему. Голод в его взгляде усилился. Фрэнк внезапно перевернулся на спину, приподняв ее над собой так, что она оседлала его тело, его толстый член идеально прижался к ее нуждающейся плоти. Виктория ахнула, инстинктивно пытаясь прижаться к нему.

— Я просто пытаюсь дать тебе немного больше места, — невинно сказал он. — Ты бы предпочла так спать?

— Я не уверена, что смогу долго спать.

Она снова качнулась, и ее нижние губы приоткрылись вокруг толстого

члена, еще ближе соприкасающегося с ее набухшим клитором.

— Но, возможно, оно того стоит.

— Действительно. Дай мне посмотреть на тебя, — попросил он, осторожно поднимая ее в сидячее положение.

Его взгляд тут же остановился на ее груди, и ей пришлось побороть желание прикрыть их, осознавая, что утренний свет ясно показывает, как многого ей не хватает в этой области. Будет ли он разочарован? Но жар в его глазах только усилился, когда его большие руки накрыли их, его большие пальцы поглаживали ее соски и посылали маленькие искры возбуждения прямо к ее клитору.

— Красиво, — пробормотал он.

Смущенная, но обрадованная его очевидным одобрением, Виктория наклонилась и поцеловала его. Это движение провело широкую головку его члена по ее клитору, и они оба застонали.

— Я определенно думаю, что твое предложение требует дополнительной проверки, — сказала она, задыхаясь, когда он начал водить ее взад и вперед по своей твердой длине.

— Абсолютно. Все хорошие теории…

Резкий стук снизу заставил их обоих замереть, а ее сердце начало колотиться. Зачем кому-то приходить к ней в такой утренний час?

— Не обращай внимания, — сказал он, возобновляя движения, но стук раздался снова, на этот раз более настойчиво.

Виктория вздохнула и неохотно слезла с него. Он издал приглушенный протест, но она проигнорировала его, завернувшись в свой старый синий фланелевой халат и направилась к лестнице.

— Не волнуйся. Я скоро вернусь.

Открыв дверь, Виктория обнаружила, что снаружи стоит ее бывшый помощник, сжимая в руках стопку бумаг. Желудок у нее свело от беспокойства. Что-то не так с ее исследованиями?

— Что ты здесь делаешь, Эдвард?

— У меня отличные новости.

Он одарил ее обнадеживающей улыбкой, протягивая бумаги.

— В совете директоров произошли неожиданные изменения, и новые члены стали гораздо более разумными. Я снова закрепил за собой нашу старую лабораторию. Все средства и оборудование возвращены на место. Мы можем продолжить с того места, на котором остановились.

Вернуться в свою старую лабораторию? К более совершенному оборудованию и большему количеству ресурсов, а также к тесной, одинокой квартире, к флуоресцентному освещению и отсутствию солнечного света — и к жизни без Фрэнка.

Месяц назад она бы ухватилась за этот шанс, но сейчас нахмурилась, скрестив руки на груди.

— Вернуться в лабораторию? Я не уверена, что это то, чем я хочу заниматься. Здесь я добилась хорошего прогресса — возможно, немного медленнее, но я довольна результатами.

— Вы уверены? — обеспокоенно спросил Эдвард. — Вас не волнуют, эээ, другие обитатели Кричащего Леса?

Словно в подтверждение его слов откуда-то из леса раздался далекий вой. Улыбка изогнула ее губы, прежде чем она успела это предотвратить.