Без стежка

Филлипс Хани

«Нелепо». Виктория моргнула и покачала головой, а когда оглянулась, олень выглядел совершенно нормально: все четыре ноги твердо стояли на земле. Он помедлил еще секунду, а затем бросился в лес. Когда звуки его отступления затихли, Виктория снова почувствовала покалывание в затылке. Ощущение наблюдения вернулось.

С колотящимся сердцем она повернулась, чтобы осмотреть остальную часть поляны. На самой высокой точке на фоне неба вырисовывался силуэт гигантской ветряной мельницы. Сильно обугленные стены и почерневший каркас парусов указывали

на пожар, который, должно быть, уничтожил ее, но это все равно представляло собой впечатляющее зрелище, возвышающееся над вершиной холма. Большое, прочное бревенчатое здание занимало нижнюю часть поляны, огромные двойные двери были распахнуты, открывая внутри что-то вроде коллекции мебели.

Если не считать двух зданий, на поляне было пусто, но она была совершенно уверена, что не одна. Она попятилась к тропе, ее сердце колотилось.

— Привет?

Никакого ответа. В лесу было пугающе тихо.

— Кто здесь? — спросила она, пытаясь говорить уверенно. — Пожалуйста, выйдите. Обещаю, что не кусаюсь.

Еще какое-то время воздух оставался абсолютно неподвижным, а затем послышался слабый шелест ветвей. Мужчина вышел из тени на опушке леса рядом с бревенчатым зданием. Нет, не мужчина.

Монстр.

Он был высоким, настолько высоким, что возвышался над ней, а она не была маленькой женщиной. Массивные плечи напрягались в открытой фланелевой рубашке, но не размер делал его чудовищным. Его кожа была бледно-серебристого цвета и испещрена линиями швов. Швы окружали его запястья и шею и образовывали толстую полосу по центру груди. Еще один шрам разделил пополам то, что когда-то, должно быть, было красивым лицом. Пронзительные зеленые глаза смотрели на нее из-под копны прямых темных волос. Хотя она знала, что никогда раньше не встречала его, неожиданное чувство узнавания охватило ее, когда их глаза встретились.

— Монстр Франкенштейна, — прошептала она.

Глава 3

Двумя неделями ранее…

— Я сдала сарай, — небрежно сказала Инга, не отрываясь от экрана ноутбука, где обновляла инвентарь Фрэнка.

— Что ты сделала? — прорычал он, отвлекаясь от недоделанного стула, который шлифовал.

— Сдала в аренду сарай. Хорошей женщине. Она переезжает сюда из города, и ей нужно достаточно просторное помещение для работы.

— Какой вид работы?

— На самом деле я не спрашивала.

Его охватил ужас. Что она ему не договаривает?

— Я не хочу сдавать сарай в аренду.

Инга подняла идеально ухоженную светлую бровь.

— Ты сказал мне найти арендатора.

— Это было пять лет назад!

Пять лет назад, когда казалось невозможным зарабатывать на жизнь изготовлением мебели. Когда его ограниченный трастовый фонд иссяк и никому не нужна была наемная рабочая сила, особенно большая, неуклюжая наемная рабочая сила. В волнении Фрэнк повернулся и зашагал по цеху и тут же врезался в верстак, отбросив в воздух две только что вывернутые ножки и облако опилок.

«Черт!» Несмотря

на годы, прошедшие после инцидента, в тот момент, когда он забыл свой новый размер и силу, случилась катастрофа.

— Ты не говорил мне, что передумал, — холодно сказала Инга, не выказывая ни сочувствия, ни беспокойства.

Обычно он ценил ее сдержанность, но сейчас был не тот случай.

— Ну, я передумал.

— Слишком поздно. Она уже подписала контракт.

— Она?

Тот факт, что это была женщина, только усилило его разочарование. Как Инга могла сдать переднюю часть его собственности в аренду полноценной человеческой женщине, которая наверняка закричала бы и убежала бы при виде него?

— Кто она?

— Ее зовут Виктория Штайн. Как я уже сказала, она хорошая женщина.

— Что ты мне не договариваешь?

— Почему ты думаешь, что я тебе чего-то не договариваю?

«Черт». Когда Инга начинает отвечать на его вопрос другим вопросом, она определенно что-то скрывает. Прежде чем он смог продолжить расследование, она развернула ноутбук так, чтобы он мог видеть экран.

— Эта новая линия столов может оказаться очень прибыльной.

— Это не новая линия. У меня не было намерения продавать стол.

Он создал его только потому, что такой был у его отца.

Инга вздохнула.

— Фрэнк, ты пытаешься вести бизнес — или, по крайней мере, позволяешь мне вести его за тебя. Если ты хочешь добиться успеха, ты не можешь сохранять все, что создал.

Вспышка усмешки промелькнула на ее обычно серьезном лице.

— А если не хочешь сдавать свою недвижимость в аренду, тебе нужно получать прибыль.

— Я получаю прибыль.

— Ты бы зарабатывал больше, если бы позволял мне брать столько, сколько стоят твои изделия.

Это был знакомый спор. Он слишком осознавал недостатки своей мебели, чтобы брать больше. Инга настаивала на том, что он единственный, кто может обнаружить в вещах, которые создает, недостатки.

Инга была младшим партнером его отца в бухгалтерской фирме и взяла на себя управление фирмой после смерти отца. Она всегда была к нему доброй, по-своему спокойной, и она ему нравилась. Его мать, напротив, никогда не сказала о ней доброго слова, но это вполне возможно потому, что Инга была назначена исполнителем его доверия и категорически не позволяла матери использовать его, когда бы она ни захотела. Что к лучшему, как оказалось. Он никогда не смог бы пережить эти первые ужасные годы после инцидента без финансовой поддержки.

— Может быть, я мог бы немного повысить цену, — неохотно сказал он.

— Хороший. Учитывая доход от аренды, ты, возможно, даже заработаешь приличный доход в этом году.

— Я имел в виду, что буду брать больше, чтобы избежать сдачи недвижимости в аренду.

— Слишком поздно. Контракт уже подписан.

Инга закрыла ноутбук и поднялась на ноги, отряхивая безупречно сшитые темно-синие брюки. Глядя на его несомненно расстроенное выражение лица, ее лицо смягчилось, и она похлопала его по руке.