Без стежка
Шрифт:
— Что-то не так?
— Ты ученая.
Его голос был совершенно нейтральным, но она увидела, как согнулись его пальцы, и услышала скрип дерева.
— Ну, да? Вот почему мне нужен был сарай — для моей лаборатории.
— Ты используешь мой сарай как лабораторию.
Он рассмеялся резким, скрипучим смехом без тени юмора.
— Как Инга могла так поступить со мной?
— Я не понимаю. В чем дело?
— Ученый сделал меня тем, кем я являюсь сегодня. Я презираю ученых.
Виктория одарила его испуганным
— Я бы никогда ничего не сделала…
— Уходи.
— Но, Фрэнк, я бы никогда…
— Уходи! — взревел он, когда она потянулась к его руке.
Оглушительный треск наполнил мастерскую, когда красивый деревянный слэб сломался под его хваткой. Ее собственный крик повторил это, прежде чем она повернулась и убежала, слезы текли по ее щекам.
***
Грудь Фрэнка заболела, когда Виктория убегала. Несмотря на чувство предательства, охватившее его, ему все же пришлось побороть желание пойти за ней. Только страх, что он может повредить ей так же сильно, как повредил кусок дерева, удерживал его от протягивания к ней руки.
«Чертова Инга. Как она могла это сделать?»
Отведя взгляд от места, где Виктория исчезла в лесу, он потопал в свою гостиную. Он сделал пять глубоких вдохов, прежде чем очень осторожно взял телефон, которым редко пользовался, и набрал номер Инги.
— Фрэнк? Какой восхитительный…
— Она ученая, — выдавил он, и корпус телефона заскрипел.
— Да, да, дорогой. Я знаю.
На самом деле в ее голосе звучало веселье.
— И ты знаешь, как я отношусь к ученым.
Еще один скрип.
Инга вздохнула.
— Фрэнк, ты действительно думаешь, что Виктория чем-то похожа на доктора Карлоффа? Ради всего святого, она пытается очистить окружающую среду.
— А доктор Карлофф просто хотел, чтобы все хорошо провели время на вечеринке. Какими бы благими ни были их намерения, ученые вмешиваются в то, чего они не понимают.
— Тебе лучше знать, — мягко сказала она. — Или, по крайней мере, знал когда-то.
— Я был молод и глуп.
— Может быть, это лучше, чем старый и вредный, — язвительно сказала она. — Ты так решительно настроен провести остаток своей жизни в одиночестве?
Она повесила трубку прежде, чем Фрэнк успел ответить, и ему едва удалось удержаться, чтобы не швырнуть телефон в стену. Он осторожно положил его, благодарный, что устройство практически не повредилось.
Фрэнк прошел через мастерскую, не в силах смотреть на разрушенное дерево, затем остановился в открытой двери, чтобы посмотреть на сгоревшие остатки ветряной мельницы. Это было постоянным напоминанием о том, кем он стал, о том, насколько опасным он может быть. О жизни, которой у него никогда не будет.
Его размышления прервал грохот приближающегося двигателя. Он вздохнул, когда к мастерской подъехал старый грузовик
— Полагаю, тебе звонила Инга, — сухо сказал он, и Том покачал головой.
— Не задавай наводящие вопросы, мальчик.
— Я едва ли мальчик.
Том пожал плечами.
— Для меня мальчик. Инга сказала, что ты психанул из-за той хорошенькой девочки, которая снимает твой сарай.
— Не девочки. Ученой.
«Очень желанной ученой». Он нахмурился на старшего мужчину.
— И вообще, откуда ты знаешь, как она выглядит?
— Я занимался оформлением документов по аренде.
— Ты должен быть на пенсии.
Том ухмыльнулся ему.
— Я все еще кое-что делаю для своих друзей. И если ты думаешь о попытке разорвать договор аренды, забудь об этом. Ты знаешь, я хорош в своем деле.
— Мне эта мысль не приходила в голову, — честно сказал он.
«И я не хочу его разрывать». Эта мысль застала его врасплох, но даже теперь, когда он знал, что Виктория ученая, он не хотел, чтобы она уходила.
Острые серые глаза изучили его, а затем Том снова покачал головой.
— На твоем месте я бы начал практиковаться извиняться.
— Извиняться? Почему?
— Потому что ты не можешь пойти ухаживать за женщиной, от которой сбежал, не извинившись перед этим.
— Ухаживать за ней? Я не могу…
Это невозможно. Не так ли? Даже если бы он был способен на отношения с нормальной женщиной, последний человек, которого он бы выбрал, — ученая, независимо от того, насколько умна или красива или насколько нежными были ее губы на его щеке. Его член автоматически дернулся при воспоминании.
Конечно, тот, кто работает над сохранением окружающей среды, был гораздо лучшим вариантом, чем тот, кто экспериментировал с людьми или животными. Он достаточно прочитал о фиторемедиации, чтобы понять, насколько это важная работа. Неужели он был с ней слишком строг?
Том, очевидно, наблюдал, за его размышлениями, потому что снова ухмыльнулся, хлопнул его рукой по плечу и побрел обратно к своему грузовику.
— Тренируйся как следует. Я подозреваю, что тебе предстоит еще много извинений.
Старый грузовик с грохотом покатился вниз по холму, а Фрэнк снова посмотрел на ветряную мельницу. Но на этот раз все, что он мог видеть, это заплаканное лицо Виктории. Чем дольше он думал об этом, тем больше убеждался в правоте Тома. Он действительно должен извиниться перед ней. Не то чтобы он ожидал, что извинения приведут к чему-то еще, но на всякий случай, возможно, ему следует сделать что-то особенное.