Без стежка
Шрифт:
— Не волнуйся так сильно. Ты просто продолжай ездить по проселочной дороге, а ей позволь пользоваться главной дорогой. Уверена, что тебе даже не понадобится ее видеть, если ты этого не захочешь.
Прежде чем он успел заверить ее, что совершенно определенно не хочет видеть чужую женщину, Инга села в свой безупречно чистый красный «Вольво» и уехала. Фрэнк вздохнул, устремив взгляд на сгоревшие остатки ветряной мельницы — постоянное напоминание о том, что он больше не тот человек, которым был когда-то. Но, возможно, Инга права. Его новый арендатор останется в передней части участка, а он
***
Но, несмотря на свою решимость, он не мог полностью подавить свое любопытство. В тот день, когда подъехал фургон, Фрэнк спрятался в лесу и наблюдал. Первым предметом, который появился на свет, было кресло-качалка, красиво вырезанное и тщательно завернутое в пузырчатую пленку. Возможно, пожилая женщина? За стулом следовала серия коробок, аккуратно упакованных и промаркированных.
В его представлении новый арендатор стал очень похож на Ингу, и он начал расслабляться. Сдержанная пожилая дама, которая останется в своей части собственности, может быть, не так уж и плоха. Затем по подъездной дороге проехала потрепанная старая машина, когда фургон уехал. После недолгой борьбы с дверью появилась нога — очень длинная нога, а за ней — высокая стройная женщина в комбинезоне, почти таком же ветхом, как и машина. Темные волосы были собраны на макушке в небрежный пучок, в который был воткнут по крайней мере один карандаш. Его сердце упало, когда образ пожилого арендатора превратился в дым.
Эта женщина не была старой. На самом деле, Фрэнк подозревал, что она немного моложе его. И, несмотря на ее бесформенную одежду, стройные контуры ее тела пробудили интерес, которого он не чувствовал уже много лет. Когда она наклонилась за коробкой, ее комбинезон плотно облегал мягкий изгиб ее задницы, на него нахлынула неожиданная волна возбуждения. Он подавил стон, но, возможно, она почувствовала его присутствие, потому что внезапно выпрямилась и подозрительно огляделась.
С колотящимся сердцем Фрэнк прижался к грубой коре старого дерева, молясь, чтобы тени скрыли его. Высоко над ним ворковала плачущая горлица, и женщина расслабилась, улыбка изогнула ее красивые розовые губы. Она наклонилась над своими коробками и начала их выгружать.
Ему не нравилось наблюдать, как она борется с коробками, и не раз подумывал о том, чтобы предложить помощь, — но страх перед ее ужасом, ее отвращением к его появлению удерживал его на месте. К тому времени, как она закончила, вечерние тени начали темнеть в лесу, и он заставил себя уйти и вернуться в свою мастерскую.
«Я не вернусь», — решил он. — «Буду держаться от нее подальше».
Но его беспокойный сон преследовали мечты о ней, и первой его мыслью, проснувшись, было увидеть ее снова. Фрэнк только вошел в лес, когда услышал, как она приближается, следуя за оленем, идущим по тропе к его поляне. Олень? Олень? Он бросил на него подозрительный взгляд, когда тот проходил мимо, и мог поклясться, что тот ответил ему, но потом олень исчез, а женщина вышла на поляну.
Фрэнк отступил в тень, сердце его колотилось. Почему она должна была прийти сюда? И почему ей пришлось выглядеть так соблазнительно, когда солнечный
Ее подбородок внезапно поднялся, напряжение расправило ее тонкие плечи.
— Привет?
Голос у нее был мягкий и низкий, с легким музыкальным оттенком.
— Кто здесь? Пожалуйста, выходите. Обещаю, что не кусаюсь.
Несмотря на попытку говорить уверенно, Фрэнк услышал легкую дрожь в ее голосе, и у него заболела грудь. Он не хотел показывать себя. Он хотел оставаться скрытым в тени, но решил, что это было бы глупо и трусливо. Если его новый жилец собиралась попрактиковаться в прогулках по лесу, он обязательно столкнется с ней снова.
«По крайней мере, если она закричит и убежит, это положит конец этой глупой одержимости».
Не обращая внимания на ее реакцию, Фрэнк вышел из кустов.
Ее глаза расширились, когда она увидела его, и он сжал кулаки, готовясь услышать ее крики. Или что, если она упадет в обморок? Ему придется попытаться поймать ее. Мысль о том, чтобы прижать к себе это стройное тело, вызвала еще одну волну невольного возбуждения по его телу, но что, если он случайно причинит ей вред? Нет, лучше бы она побежала.
Но она не побежала и не упала в обморок. Вместо этого она улыбнулась ему.
— Монстр Франкенштейна, — сказала она тихо, но ее голос звучал скорее заинтригованно, чем испуганно.
Он опустил голову, благодарный, что его новая кожа не покраснела.
— Да.
— А есть ли доктор Франкенштейн?
— В некотором роде.
Доктор Карлофф был ответственен за его внешний вид, как и за всех так называемых монстров в Кричащем Лесу.
— Ты наблюдал за мной? — задала она еще один вопрос, когда он не уточнил.
— Мои извинения, — сухо сказал он. — У меня не так много посетителей, и я ценю свою конфиденциальность.
— Я тоже, — сухо сказала она, затем наклонила голову. — Ты хочешь, чтобы я ушла?
«Нет!»
Ему удалось сдержать свою немедленную реакцию.
— Ты уже здесь.
Слова прозвучали не так, как он хотел, и он откашлялся.
— Я имею в виду, что мы могли бы также представиться. Я Фрэнк.
— В самом деле?
Ее глаза сверкнули весельем, а затем расширились.
— Фрэнк Холландер? Ты имеешь в виду, что ты мой домовладелец?
— Думаю, да.
— Тогда я очень рада познакомиться. Твой сарай был именно тем, что мне было нужно. Я Виктория, — добавила она.
— Виктория, — повторил он.
Даже ее имя казалось сладким на его языке.
— Где ты живешь? — спросила она, оглядывая поляну, и он снова был благодарен, что не может покраснеть.
— Это моя мастерская. Я живу здесь.
Взгляд, который она окинула здание, был скорее любопытным, чем жалостливым.
— Мастерская? Ты сделал всю эту мебель?
— Да.
— Как увлекательно. Ты покажешь мне окрестности?
Он должен сказать «нет». Ему следует отправить ее восвояси.